Британская монархия в конце XX — начале XXI века

Но так ли это на самом деле? Приведённые аргументы республиканцев вряд ли можно использовать в международном контексте. Если сравнить некоторые монархии на континенте с островной Великобританией, то станет очевидным, что Дания, Норвегия и Швеция окажутся более эгалитарными и социально-прогрессивными, обеспечивая для своих граждан более высокий уровень социального благополучия. Если продолжить сравнение дальше, анализируя не только монархии, но и страны с иным политическим строем, становится очевидным, что не существует одинаково типичного пути экономического и политического развития – государство с монархической формой правления может быть более развитым, чем, допустим, республиканское; может быть и наоборот. Следовательно, нет никакой корреляции между модернизацией и республиканизмом. Более того, одна из наиболее традиционных стран мира – Япония, где политическим строем также является монархия, оказалась полностью совместима с развитием передовых технологий, и на сегодняшний день представляет собой чрезвычайно успешное индустриальное общество. Об этом же говорят и примеры некоторых других монархий, упомянутых нами. Поэтому аргумент, что монархия является барьером для радикальных перемен, оказывается недостаточно обоснованным. А, кроме того, процесс «глобальной реформы монархии», идущий в настоящее время в Британии, напрочь рушит миф об отсутствии гибкости института монархии и её неспособности адаптироваться к изменениям.

Республиканцы, принадлежащие в основном к лейбористской партии[286], выдвигают ещё много различных требований и претензий к монархии, но чего же они всё-таки хотят и какова их конечная цель? На самом деле, они не стремятся кардинально менять государственную систему и пересматривать традиционные уклады – они собираются всего лишь заменить наследного монарха выборным президентом, то есть, передать все функции монарха другому человеку, при этом, не давая ему абсолютно никакой власти. Тогда возникает вполне логичный вопрос: а зачем вообще что-либо менять, и трансформировать британскую монархию в республику, если кардинально ничего менять, по сути, не надо?

Конституционная монархия представляет собой такую форму правления, которая обеспечивает скорее не консерватизм, как считает ряд политиков и историков, а законность, легитимность. Лишь монарх может представлять весь народ, являясь символом нации. Это главная функция монархии, её оправдание и обоснование.

Конституционная монархия, как институт, олицетворяющий стабильность формы правления, с одной стороны, может способствовать проведению радикальных изменений, если они необходимы, и с другой стороны, быть буфером для возможных потрясений и разочарований. Так, несмотря на неудачи многих послевоенных британских правительств, престиж монархии всё равно оставался на высоком уровне, являясь неким амортизатором для политической системы от последствий этих неудач.

Мнение общественности может сильно расходиться в отношении политической преемственности в Британии: более прогрессивные и непримиримые британцы скажут, что монархия себя давно изжила, что стране нужна республиканская форма правления, институт монархии необходимо упразднить, а монарха содержать слишком дорого; другие же обратят своё внимание на непоколебимость многовековых устоев, традиций, передающихся из поколения в поколение, чувство защищённости и особенную магию понятия «королевский».

Если вновь обратиться к цифрам, представленным официальной организацией по социологическим опросам MORI, картина существования республиканизма в Британии будет следующей: в XXI веке в пользу монархии в целом выступают 80 % британцев[287]; в 2005 году во время свадьбы Камиллы и Чарльза популярность монархии упала, её поддерживало 65 % опрошенных, а 22 % выразили симпатии республике[288]; в 2009 году 76 % людей сказали, что хотели бы сохранить монархию после смерти королевы, и лишь 18 % были за республику, 6 % воздержались от ответа[289]; в феврале 2011 года 13 % британцев сказали, что существование монархии закончится, если после Елизаветы II следующим королём будет её старший сын, принц Чарльз[290]. И, наконец, опрос 2012 года, во время празднования бриллиантового юбилея царствования королевы, показал что из 1006 опрошенных в пользу монархии выступает 80 %, и лишь 13 % в пользу республики[291].

Таким образом, отрицать существование республиканизма в Соединённом Королевстве нельзя, но пока монархии он серьёзно не угрожает. Вместе с тем, нельзя быть уверенными в том, что после смены Елизаветы непопулярным Чарльзом мнение британцев не изменится на противоположное.