Британские СС

– Да, слуги мне доложили, – тихо произнес Гарен.

– И вы ничего не сделали?

Гарен пожал плечами.

– А что я мог сделать?

– Ну а вы, полковник Мэйхью? Тоже не стали проявлять любопытство? Ох уж мне эта знаменитая британская сдержанность!

В дверь заглянул эсэсовец в форме шарфюрера.

– Тут все в порядке, – сказал ему Хут. – Убедитесь, что никто из слуг не остался в хозяйственных постройках, и соберите всех в общей комнате прислуги.

Щелкнув каблуками, шарфюрер скрылся в коридоре.

– А вы кто такой? – Хут подошел вплотную к Дэнни Барга.

– Я американский гражданин.

– Сядьте, американский гражданин.

Хут с силой нажал ему на плечо, и Дэнни – от неожиданности и, видимо, от боли в подвернутой лодыжке – рухнул в кресло.

Прошествовав к камину, Хут обратился ко всему собранию:

– Я вам не верю. Ни одному из вас. По глазам вижу, что-то скрываете.

– Да как вы смеете врываться сюда и… – начал полковник Мэйхью.

Но Хут оборвал его:

– Молчать. Вы все арестованы. И не вздумайте со мной спорить, полковник.

Он посмотрел на маятник часов на стене. Все застыли без движения, ветер снаружи стих, и громкое тиканье было единственным звуком, нарушающим тишину. Дуглас быстро шагнул к комоду, раскрыл ящик и выхватил «кольт» сорок пятого калибра, который убрал туда Гарен.

– Нет, штандартенфюрер, – произнес он, наставляя на Хута пистолет.

Хут улыбнулся ему так, словно Дуглас только что самым непростительным образом оскандалился.

– Не глупите, Арчер. Со мной целая пехотная рота.

– Передайте глушитель, мистер Гарен, – попросил Дуглас, взял глушитель и прикрутил к пистолету.

– Уберите оружие, и мы забудем об этом инциденте, – предложил Хут.

– Не делайте резких движений, – посоветовал Дуглас, – не то пристрелю.

– Духу не хватит, – парировал Хут, однако от резких движений и правда воздержался.

– Заберите у штандартенфюрера оружие, полковник, – приказал Дуглас. – Только не подходите вплотную.

– Вы уверены в своих действиях, старина? – спросил Мэйхью.

– Как никогда, – ответил Дуглас, хотя кровь оглушительно стучала у него в висках и все внутренности узлом скрутило от страха.

Сомневаться было поздно. Мэйхью уже расстегнул на Хуте кобуру и вытаскивал пистолет.

– Больно смотреть, как вы сами подписываете себе смертный приговор, – сказал Хут.

– Сколько машин? – спросил Дуглас слугу, не сводя глаз с Хута.

– Пять грузовиков и мотоцикл с коляской.

Дуглас кивнул. Похоже на правду.

– Возьмите телефон и позвоните на первый этаж, – велел он. – Отдайте своему шарфюреру распоряжение собрать людей по машинам и готовиться выезжать.

– Что будет со мной?

– Делате, как вам говорят. – Дуглас протянул ему трубку.

– Не надо, – вмешался вдруг Мэйхью.

Дуглас замер с телефонным аппаратом в одной руке и «кольтом» в другой.

– Полагаю, мы с штандартенфюрером можем прийти к соглашению, – проговорил Мэйхью. – Штандартенфюрер, вы не возражаете, если мы с вами перемолвимся парой слов без свидетелей?

– Как я могу отказаться?

Мэйхью посмотрел на Дугласа. Тот кивнул.

Вдвоем они удалились и отсутствовали около получаса. Вернувшись, Хут обвел всех взглядом и произнес:

– Хорошо. Полковник Мэйхью дал объяснение происходящему. Пока я не стану предпринимать никаких мер. – Он взял со стола свой пистолет и убрал в кобуру. – Но предупреждаю… – Он посмотрел в глаза Мэйхью. – Предупреждаю, что я намерен получить с вас обещанное.

Уже взявшись за ручку двери, он добавил:

– Полковник убедил меня, что в этом доме никто не имеет отношения к найденному нами парашюту. Пожалуйста, распространите эту информацию в своих кругах: ни один самолет в любую погоду не пройдет мимо люфтваффе, потому что наше радиолокацонное оборудование работает днем и ночью.

Когда все пять грузовиков и мотоцикл с коляской скрылись в конце липовой аллеи, Мэйхью произнес:

– Про ситуацию с «кольтом» он обещал забыть. Я ему верю, Арчер.

– А вы что ему пообещали? – спросил Дуглас.

– Все, включая жареную луну, – уклончиво ответил Мэйхью. – Что угодно в обмен на время. Теперь мы должны вырвать короля из лап немцев. – Он посмотрел на Дэнни Барга. – А также продемонстрировать нашему американскому другу, что президент, располагающий атомной бомбой, может переизбраться на следующий срок, даже если даст убежище британскому монарху.

Глава 34

В мюзик-холле на Эджвер-роуд было тепло, шумно и густо накурено. Публика битком набилась в зал, желая посмотреть на дуэт Флэнагана и Аллена и послушать пение Веры Линн.

К лету сорок первого ее песни стали отражением грусти, поселившейся в сердцах жителей оккупированной Британии. «Мечты – это сны, что приходят наяву», – пела она. Тысячи людей тосковали в разлуке с близкими, попавшими в лагеря военнопленных, и слова «Да, день придет, снова встреча нас ждет» были обещанием, которое они лелеяли в душе.