Британские СС

Дуглас ожидал, что Хут отпустит какое-нибудь язвительное замечание, но немец лишь распорядился:

– Оставайтесь на месте. Сейчас я кого-нибудь пришлю, чтобы вас ко мне доставили.

– Куда, в Скотленд-Ярд?

Хут не удостоил его ответом и положил трубку.

Дуглас торопливо побрился чужой бритвой и собрался на выход. Барбара уже крепко спала, что он счел признаком чистой совести.

Снаружи его ожидал мотоцикл «БМВ» с коляской, формой напоминающей нос самолета, и двумя задними колесами на одной оси. На такой машине можно было въехать на настоящую гору. На мотоцикле были отличительные знаки лондонского штаба СС и соответствующие номера. Дуглас влез в коляску и кивнул водителю. Мотоцикл затарахтел, как пулемет, и с ревом, способным разбудить пол-Лондона, помчался по Гросвенор-плейс. В воздухе был разлит типичный для Лондона густой и жирный зеленоватый копотный туман, но водитель и не думал сбрасывать из-за этого скорость. Пеший патруль жандармов на площади перед вокзалом Виктория не обратил на них никакого внимания. У реки туман стал еще гуще, здесь в нем уже явно ощущалось зловоние. Проехав Воксхолльский мост, водитель свернул направо и погнал по улице с низкорослыми домами и высокими кирпичными заборами. На досках и афишных тумбах пестрели объявления о призыве добровольцев на немецкие фабрики, сообщения о выдаче пайков и свеженаляпанные афиши грядущей «недели дружбы», влажно блестящие в наполняющей воздух водно-копотной взвеси.

На южной стороне реки водитель остановился у наспех сооруженного контрольно-пропускного пункта, который представлял собой охраняемый часовыми и огороженный колючей проволокой отрезок улицы возле маленького уродливого здания с надписью «Брунсвик-Хаус, Южная железная дорога». Здесь, на открытой местности, туман был еще гуще. Вдоль реки тянулись складские сооружения и хлебные амбары. Со стороны Пула – части Темзы между Лондонским и Тауэрским мостами – слышно было, как корабли в грузовом порту готовятся к приливу, до которого оставалось полчаса. У дверей, недвижные, как два каменных изваяния, и словно невосприимчивые к клубящемуся вокруг туману, стояли два часовых СС – в белых перчатках и белых поясах, положенных для почетного караула. Водитель сопроводил Дугласа к ним и обратился к начальнику смены:

– Инспектор Арчер, направляется к штандартенфюреру Хуту.

Пожилой офицер изучил документы Дугласа и произнес на безупречном английском:

– Вам на дальний конец сортировочного парка. Транспорт берите с собой. Я отправлю с вами человека, он покажет дорогу.

Дорога оказалась недлинная, однако преодолел бы ее не всякий транспорт: мотоцикл переваливался через железнодорожные рельсы, стучал колесами по наполовину врытым в землю деревянным шпалам. Найн-Элмс, одна из самых крупных грузовых станций Европы, ныне пришла в полное запустение. Фонарь мотоцикла выхватывал из темноты обломки всякого хлама: ржавые колеса, разбитые ящики, а иногда, словно атакующий копьеносец, впереди вдруг возникал торчащий стрелочный привод. Кое-как лавируя среди помех, мотоцикл продвигался между длинными товарными составами, лязгающими и стонущими в зеленом тумане.

Впереди забрезжил свет прожекторов и показались фигуры пехотинцев в громоздких овчинных тулупах, которые обычно были у СС в ходу в зонах с более холодным климатом. В будке путевого обходчика устроили пост охраны. У Дугласа снова потребовали документы и после тщательного изучения сообщили куда-то по телефону о его прибытии. Финальные двести метров он преодолел под вооруженным конвоем. По пути несколько раз пришлось перейти через рельсы и поднырнуть между вагонами стоящего товарного состава. Лишь тогда Дуглас понял, куда его ведут. Впереди тянулась, уходя в туман, цепочка сияющих желтым светом прямоугольников. Это поезд. На соседнем пути стоял одинокий пассажирский вагон, из него доносилось гудение кондиционера воздуха и музыка Франца Легара – у расквартированных в нем охранников играл заводной граммофон. Пахло жареным луком.

Дуглас смотрел вперед, на поезд, к которому его вели. Очень длинный, с вагонами-платформами, на которых замерли в полной боевой готовности солдаты в шлемах за тяжелыми пулеметами.

– Что это за поезд? – спросил Дуглас конвоира.

– Почти пришли, – ответил тот. – Курить запрещено.

Вскоре они поднялись в вагон – совсем не обычный вагон. Повсюду в нем была хромированная сталь и кожа. Сиденья и столы складывались так, чтобы вагон можно было использовать как обзорный. Дуглас опустился в одно из кожаных кресел и стал ждать.

Через несколько минут в дальнем конце вагона открылась дверь, и в нее заглянул Хут. Увидев Дугласа, он кивнул и опять скрылся. Дуглас успел разглядеть за его спиной еще одного человека – в одной рубашке, без кителя. Человек стоял к двери затылком, волосы у него были острижены так коротко, что из-под них белела кожа. Он как раз повернулся сказать что-то Хуту, и Дуглас увидел перед собой круглое лицо, короткие усы и пенсне рейхсфюрера Генриха Гиммлера.