Брюки мертвеца (ЛП)

Форрестер несчастно смотрит на Больного. Ты не можешь забрать слова, сказанные годы назад. Это только сделает тебя слабее, чем тогда, когда ты все это сказал.

— Он предатель, который ворует у своих.

Больной заказывает еще выпивки и присоединяется к Майки с водкой и тоником.

— Что, если я скажу тебе, что знаю, как разозлить Рентона и попасть в белый список Бегби? — мурлычет он. — До той степени, что это купит еще больше уважения от Сайма и тот вернет тебя сразу на легкую улицу. В место, где вы будете равноценными партнерами. Что скажешь?

Майки слушает. Конечно, они с Саймом никогда не были равными партнерами, но Больной знает, что его тщеславие всегда упорно создает возможности.

— Что ты предлагаешь?

Больной пытается игнорировать отвращение от кислого дыхания Майки. Будто он прополоскал горло менструальной кровью. Ему интересно, любит ли Майки лизать киску, и если да, чистит ли зубы после этого.

— Рентон может узнать, что искусство Бегби будет стоить ему больше, чем он думал, особенно, если какой-то уебок будет делать ставки против него. И он очень хочет этого, так что он никому не позволит выиграть.

— И...

— И ты будешь делать ставки против этого уебка. Обчистишь мудилу. Бегби получит большие деньги, из-за этого Рентон полностью останется на мели, переплатив разницу. Все благодаря Майклу Джейкобу Форрестеру, — он тычет в Майки. — Когда Сайм увидит, что ты ебаный мужик, причем со злобным Франко Бегби, он начнет обращаться с тобой с чуть-чуть большим у-в-а-ж-е-н-и-е-м. Понимаешь, о чем я?

Майки медленно кивает.

— Ну, у меня нет денег для ставок на искусство.

— Ты проиграешь Рентону.

— Да, но что, если он сдастся, а я выиграю?

— Я все решу, — говорит он, думая о деньгах, которые дал ему Рентон, — но если ты остановишься на цифре, на которую мы договоримся, этого не произойдет.

Майки поднимает стакан и делает глоток. В этом есть смысл, или нет. Но почему бы этого не сделать, да и Больной рассуждает правильно, место Майкла Джейкоба Форрестера — в середине надвигающегося беспорядка, и криминальный мир города будет говорить об этом годами.

Аукцион проходит внутри четырехколонного псевдоафинского храма из серого камня с арочными окнами. Считается самым красивым торговым залом в Великобритании, спрятанным в лабиринте переулков между Ист Нью Таун и верхним концом Лит Валк.

Внутри — смесь старой церкви и театра. Сцена с экспонатами для аукциона, центральная часть перевернутого изгиба U которого окружает зал. Деревянный пол частично покрыт гигантским рубиновым ковром с узором, полсотни людей сидят в аккуратно расставленных красно-золотых стульях. Сверху балконы, поддерживаемые черными чугунными колоннами, под ними сидят секретари, ведущие протокол.

Комната — центр болтовни и суматохи. Присутствуют некоторые серьезные коллекционеры, о чем свидетельствуют приглушенные комментарии и почтительные взгляды. Воздух — слегка душный и густой, будто некоторые стареющие экспонаты и коллекционеры прошлого хранят томительный аромат. Рядом с теми, кто одевается и пахнет хвастливым богатством — несколько бритоголовых психов разной степени статусности местного криминального мира. Джим Фрэнсис, художник, которого раньше знали, как Фрэнка Бегби, стоит в конце комнаты с его агентом Мартином Кросби, смотрит на них немного презрительно.

— Ребята. Пришли глянуть, сколько денег старый Франко сделает на этой игре!

Мартин кивает, хотя понимает только малую часть того, что говорит Джим. Ближе к дому акцент его клиента становится сильнее. Мартин прилетел из Лос-Анджелеса вчера. До сегодняшнего дня он никогда не страдал от джетлага.

Потом Фрэнк Бегби не может поверить своим глазам, когда видит Марка Рентона, сидящего спереди. Он подходит и садится рядом с ним.

— Что ты тут делаешь? Я думал, тебя не интересует искусство.

Рентон поворачивается к нему.

— Я решил сделать пару маленьких ставок на «Главы Лита».

Фрэнк Бегби молчит. Он поднимается и возвращается к Мартину, который общается с Кеннетом Пакстоном, главой Лондонской галереи, к которой он прикрепил Джима Фрэнсиса. Франко врывается, нарушив все правила приличия.

— Кто тут главный?

Мартин Кросби кидает быстрый извинительный взгляд главе галереи, который с говорит художником... но откладывает Пакстона.

— Тот парень, Пол Страуд, — спокойно произносит владелец галереи, указывая на лысого, сильно бородатого толстого мужчину, который потеет в льняном костюме и обмахивается шляпой. — То есть, он не коллекционер, но он — представитель Себастьяна Уиллера, который большая шишка.

— Себ — главный коллекционер работ Джима, — говорит Мартин Пакстону и художнику, чтобы напомнить ему. — Если он хочет «Главы Лита», то они его.

Фрэнк Бегби жутко удивлен, увидев Майки Форрестера, стоящего рядом. Он смотрит на Рентона и Майки, оба выглядят смущенными; Майки, очевидно, осведомлен о присутствии Рентона, но не наоборот. Что, блять, тут происходит?

Аукционист, щуплый мужчина в очках и с конической бородой, указывает на четыре головы на дисплее.