Брюс Ли. Я никогда не сдамся

Если вызов Брюса заключался в том, чтобы изобрести для себя голливудскую роль, которой еще не существовало (азиатский герой кунг-фу), то Шэрон Фаррелл столкнулась с более распространенной трудностью: слишком большой объем предложения, но слишком маленький спрос. Каждый год тысячи королев красоты из захолустья прибывали на переполненных автобусах в Голливуд, надеясь добиться успеха. Прекрасным примером этого архетипа была Фаррелл из небольшого городка в Айове. Она потратила десятилетие шестидесятых, продираясь от ролей юных красоток в сериалах — например, играя актрису в «Обнаженном городе» и Китти Дэвин в «Деревенщине из Беверли-Хиллз» — к более серьезным ролям в кино. Хотя она и не играла главную женскую роль, ее персонаж, Орфамей Квест, и была той самой «Младшей сестрой», в честь которой был назван роман. Именно она заставляет скрипучий сюжет двигаться, когда ее персонаж нанимает Марлоу, чтобы найти своего брата. Это была гораздо более заметная роль, чем та, что досталась Брюсу.

Разбить лампу ногой было нелегко. Это был самый сложный трюк во всем фильме. Я должен был прыгнуть очень высоко, и мне нечем было себе помочь

Когда она впервые взглянула на Брюса Ли, то понятия не имела, кто он такой. Шэрон направлялась к своей машине на парковке студии «Метро-Голдвин-Майер» после примерки гардероба, когда заметила, что он шел примерно в шести-семи метрах от нее. «Он остановился. Поначалу это выглядело страшновато, а затем он улыбнулся, словно маленький ребенок, засмеялся и пошел в мою сторону, — вспоминает Шэрон. — Его улыбка затмевала солнце. Похоже, он узнал меня. Я не могла двигаться. Я лишь начала улыбаться, а он улыбался в ответ. Это было весело. Со стороны казалось, что он говорит про себя: „Боже мой, это же она!“»

Брюс подошел и очаровал Фаррелл, несчастливую в браке и искавшую хоть немного веселья. «Я была просто несчастна», — говорит Шэрон. Недавно она вышла замуж за своего менеджера Рона Деблазио, полагая, что это продвинет ее карьеру — но вместо этого обнаружила, что он лишь хотел, чтобы она была обычной женой.

Брюс предложил подвезти Шэрон до ее машины. Она согласилась. Брюс немного покружил по кварталу, игриво отказываясь останавливаться у машины актрисы.

— Ну что, какие планы у тебя? — спросил Брюс.

— Хотела отправиться за покупками.

— Отлично, я поеду с тобой.

На Брюсе были надеты вызывающие черные брюки, плотно обхватывающие бедра и свободные на лодыжках. Шэрон сказала, что они ей очень нравятся.

— Хорошо, давай и тебе прикупим такие, — предложил Брюс.

Они отправились в «Капецио» и купили ей несколько пар. Затем вернулись в ее маленькую однокомнатную квартиру на Харпер-авеню, чуть ниже Сансет-Стрип, где она жила до замужества.

Брюс бегло просматривал ее коллекцию пластинок в поисках музыки ча-ча-ча.

— Я был чемпионом по ча-ча-ча в Гонконге, — сказал он. — Давай покажу.

— Я умею танцевать ча-ча-ча, — улыбнулась Шэрон.

Они танцевали по комнате, пока Шэрон не споткнулась о стул и не повредила ногу.

— О, дай я тебе помогу. Я делаю отличный массаж.

Он поднял ее и отнес в постель. Он натирал ей ногу, и одно привело к другому. «Он был первым мужчиной из тех, с кем я была, который обладал таким телом. Кубики пресса так явно выделялись — казалось, словно они высечены, — вспоминает Шэрон. — Брюс был самым невероятным из моих любовников. Он очень хорошо разбирался в женском теле».

На следующий день она проснулась и обнаружила Брюса готовящим завтрак: сырые яйца, взбитые с солью и острым соевым соусом. «Во что же я вляпалась?» — думала Шэрон. Она хотела чашку кофе и немного времени, чтобы окончательно проснуться, но Брюс весело насвистывал.

— Где твои витамины? — спросил он.

Когда она призналась, что не пьет их, Брюс рассказал обо всех витаминах и добавках, которые она должна принимать. После того как он уговорил Шэрон выпить яичную смесь, они отправились в популярный магазин здоровой пищи на Сансет-Стрип. Брюс загрузил корзину витаминами, попутно объясняя, что это и для чего они нужны.

Роман Брюса и Шэрон продолжился на съемках «Марлоу». «Мы предавались страсти при любом удобном случае, — вспоминает Шэрон. — Он просто говорил: „Я приду“, приходил и затаскивал меня в постель».

Когда они не проводили время в постели, Шэрон пыталась нарисовать его. «Но он не мог усидеть на месте. Он постоянно тренировался, — вспоминает она. — Он был как угорь. Это выводило меня из себя. Я прыгала на него и пыталась побить — его это очень забавляло». Единственная черта в Брюсе, которая вызывала у нее скуку, была чрезмерная любовь к философии. «Я не понимала его, когда он заводил свою проповедь о том, что надо течь как вода. Он сидел и болтал, болтал, болтал об этом. В какие-то минуты я отключалась».

Медовый месяц длился недолго. Брюс был счастлив в браке; Шэрон нет. Брюс не собирался бросать супругу, а Шэрон хотела уйти от мужа. Однажды ночью, когда он с любовью заговорил о своей семье, Шэрон начала плакать.