Брюсов Орден. Ради лучшего будущего

Вот и накануне, кстати, мы созванивались, но на мое предложение пересечься после экзамена моя подруга, поохав, отказалась, посетовав на занятость на работе…

Словом, тучи над нашими отношениями мало-помалу снова сгущались, но и солнце сквозь них нет-нет да и пробивалось…

И вот теперь — эта нечаянная встреча.

Как я понял, на сцене Ольга играла роль принцессы Леи. Все бы ничего, но героиню ее мы застали аккурат в плену у злодея Джаббы Хатта. Нет, в фильме в этой сцене актриса также была одета достаточно смело, но там, насколько я помню, верх бикини у нее все же имелся…

— Фу, какая пошлость! — показушно сморщила носик моя соседка Ирочка, презрительно отворачиваясь.

А я не знал, что мне делать. Моим первым, инстинктивным порывом было вскочить и как-то закрыть сцену от глаз публики — я даже уже начал приподниматься со стула, но остановился: глупо и нелепо. Ольгу же не насильно вытащили на эстраду, и мое донкихотствующее рыцарство здесь окажется явно неуместным. Но как же тогда поступить? Взяв пример с Ирочки, повернуться к эстраде затылком? Или продолжать сидеть и смотреть, как ни в чем не бывало? Ага, может, еще поаплодировать?

Тем временем, Ольга тоже меня заметила, узнала… и, вздрогнув, продолжила играть. Ну да, the show must go on[7]… Лицо ее, правда, залила густая краска — но в том, возможно, была заслуга специально направленного на актрису цветного прожектора…

К некоторому моему облегчению, на сцене Ольга пробыла недолго. Джаббу Хатта благополучно победили, принцессу спасли, и они уступили место другим героям. Собственно, представление уже явно шло к концу. Некоторое время на эстраде еще махали световыми мечами, но освободившиеся актеры уже потянулись в зал, помогать официантам разносить заказы — должно быть, это являлось частью программы. Вышла из-за кулис и Ольга.

Теперь на ней была надета свободная туника — короткая и полупрозрачная, но все же сохранявшая какую-то видимость приличий. С тремя бокалами пенного на подносе, девушка быстрым шагом направилась прямиком к нашему столу и остановилась аккурат напротив меня.

— Какого черта ты сюда приперся?! — яростно сверкнув очами, прорычала она громким шепотом. Лицо ее и в самом деле было красным — но теперь я сомневался, от смущения или от гнева. Возможно — от того и другого одновременно.

— Я… Я это… Не специально… — несколько опешил я от ее внезапного напора.

— Я же просила тебя никогда не приходить ко мне на работу! — с каждым словом все повышая голос, выговорила девушка.

— Но я не знал…

— Я! Тебя! Просила! — отчеканила моя подруга, постепенно переходя на фальцет. — Просила!!! Я что, часто о чем-то прошу?! А ты…

Поднос в ее руках задрожал, и на миг мне показалось, что сейчас Ольга выплеснет пиво мне на голову, но рыжая бестия всего лишь швырнула заказ на стол (каким-то чудом ухитрившись при этом не пролить из бокалов ни капли) и, резко сорвавшись с места, бросилась к двери с табличкой «Только для персонала». Промедлив едва ли секунду, я кинулся следом. Увы, дверь захлопнулась перед моим носом, а когда я схватился за круглую ручку, та уже не повернулась — должно быть, девушка успела запереться.

Терпеливое ожидание под дверью — под недоумение и насмешки одногруппников во главе с ехидной Ирочкой — ничего мне не дало: как оказалось, из служебного помещения имелся другой выход. Рассказал мне о нем администратор, обратиться за помощью к которому я сообразил слишком поздно — Ольги в ресторане уже не было. Ну или, по крайней мере, так мне сказали.

Вот, собственно, и все. Ну, почти.

С того самого момента — и до сих пор, а минула уже полная неделя — Ольгу я не видел. На мои звонки она не отвечала — справедливости ради, после пары первых попыток (еще из-под той запертой двери), слегка остыв, снова набрать подруге я сподобился не сразу — понадеялся, что та перезвонит сама. Не перезвонила, ясное дело. Когда же через день, отпросившись с тренировки (отдельный вопрос, чего мне это стоило), я приехал в Кузьминки, дверь в квартиру мне не открыли — хотя свет в окнах и горел.

Что стояло за таким поведением Ольги? Непреодолимый стыд? Или негодование с обидой? Насколько я успел изучить свою подругу — скорее, все же, последние.

Блин, было бы на что обижаться! Просьбу ее я, видите ли, не выполнил — так специально, что ли?!

Да и сама-то она, если задуматься, хороша!

Во всех смыслах хороша…

Что ж, оставалось надеяться, что надвигающийся Скачок с присущей ему бесцеремонностью ситуацию как-то развернет…

* **

— Приехали, — снова выдернул меня из пучины воспоминаний пышущий энтузиазмом голос Виктора. — Выгружаемся!

Я неспешно вылез из автомобиля и огляделся. Съехав на обочину, мы остановились на опушке небольшого березового перелеска. На краю дороги стоял дуб. Вероятно, в десять раз старше берез, составлявших лес, он был в десять раз толще и в два раза выше каждой березы. Это был огромный… Так, стоп! Лев Николаевич об одном таком исполине все уже рассказал до меня.