Бродяга

Таниел вжался в стену, проклиная себя за беспечность, затем включил невидимость и осторожно выглянул в дверной проем, готовый в любой момент отпрянуть назад – просторная комната внизу была пуста. Стрелявший в его напарницу не стал задерживаться на одном месте и уж тем более проверять результативность своего выстрела, а тут же сменил позицию. Это говорило о многом. Ланк спрыгнул вниз и, опустившись на одно колено рядом с телом женщины, ласково провел рукой по его привлекательным изгибам, совершенно нескрываемым пленкой, затем сжал кулаки и огляделся. Аманда, конечно, по жизни была порядочной сучкой, но она была его сучкой. Он скрипнул зубами, чувствуя, как его заполняет неудержимая злоба, оттесняя в сторону всяческую осторожность. Почти семь лет вместе. Вместе в бою и в постели, десятки выполненных заданий, когда смерть буквально стояла за плечом, и такой глупый финал. Тан вновь склонился над мертвой женщиной и вдруг ощутил на своем затылке чей-то пристальный взгляд. Вспыхнувший свет заставил его невольно зажмуриться и взмахом руки согнать слайм-пленку с лица.

– Давай без глупостей, не хочу второй труп в своем доме, – раздался из-за спины спокойный голос. – Вставай.

Ланк медленно поднялся и, повернувшись, со злостью уставился на стояшего позади него высокого мускулистого мужчину лет тридцати, одетого в темно-синий комбинезон с белой восьмигранной звездой на плече.

– Отойди туда и руки держи на виду. – Ствол зажатого в его руке пистолета указал в сторону ближайшей стены.

Тан послушно сделал несколько шагов вправо, продолжая внимательно следить за всеми движениями хозяина дома.

– Ты убил ее, – прошептал он, но мужчина услышал.

– Я так понимаю, вы ко мне тоже не чай пить пришли, – бросил он, подходя к телу Аманды и ногой переворачивая ее. – Уж извини, но таких гостей я хлебом с солью не встречаю.

– Ты убил ее…

Тан прыгнул, прыгнул с места, на лету разворачиваясь в сторону вскидывающего оружие землянина. Удар, и пистолет черным бумерангом скрывается под стоящим вдоль стены диваном, однако второй выпад проходит мимо цели: противник ловко уходит в сторону, а его нога врезается ему в грудь, сбивая дыхание. Ланк коротко охнул, но тут же, уклонившись от летящего в голову кулака, провел быструю серию ударов по болевым точкам, которые, впрочем, так же не достигли своей цели. Последовал новый обмен ударами и блоками, после которых Тан отпрянул назад и принялся обходить своего противника по дуге, отрезая ему возможность к отступлению в соседнюю комнату. Этот ученый был силен, да к тому же владел каким-то неизвестным боевым искусством, но все же он не был профессионалом. Последняя серия ударов пробила его защиту, оставив отметки на лице в виде рассеченной губы и брови, заставив левую руку повиснуть беспомощной плетью.

Бой был выигран, осталось его только красиво завершить. Таниел кровожадно улыбнулся.

– Знаешь что, земляшка, – прошипел он. – Нам приказали доставить тебя живым, в целости и сохранности, относиться к тебе точно к vip-персоне, но я решил нарушить приказ. Плевать на приказ! – Голос анклавца сорвался в крик. – Лучше я урою тебя! Изрежу в лохмотья! Или нет, я поступлю так, как поступила бы она. Буду всю ночь отрезать от тебя по маленькому кусочку, слушать твои крики и наслаждаться ими!

Закрепленные на бедре ножны послушно выплюнули в руку Ланка тонкий обоюдоострый нож, о котором он совсем забыл в пылу драки.

– Что, земляшка, готов сдохнуть?

В глазах ученого на миг промелькнул огонек страха, однако он быстро взял себя в руки и, вытерев здоровой рукой текущую из уголка рта кровь, с вызовом бросил:

– Ну давай, дружок, попробуй.

Тан довольно оскалился и поднял клинок. Выпад. Землянин попытался уклониться, но не успел. Лезвие с атомарной заточкой с трудом вспороло ткань комбинезона, словно тот был сделан из какого-нибудь многослойного бронекомпозита, но тем не менее оставило на груди ученого длинный, на глазах темнеющий разрез. Он схватился рукой за рану, попытался ударить в ответ, но ответная подсечка заставила его рухнуть на колени.

– Вот и все, ублюдок, вот и все, – прошептал Тан, облизывая губы в предвкушении и занося нож для завершающего удара. Звон разбитого стекла заставил его остановить занесенный клинок и резко обернуться.

Последнее, что он видел в своей жизни, была вспышка синего света, идущая со стороны окна.

* * *