Бродяга, Плутовка и Аристократ

— ТАК УСПОКОЙ! — крикнул в ответ.

— Всё хорошо, Нат, — подошла Роза, погладив ребенка. — Не плачь. Папа просто не в духе. Хочешь стратегии, Симон? Ты её получишь, — уверенно заявила. — До встречи, дорогая, — обратилась к подруге.

Ракшаса осталась в полном непонимании ситуации. Но ей было страшно смотреть на Симона, которого распирала злость.

«Как только она может желать такого? Она хочет повторить трагедию? В смерти отца я ни разу не обвинил её, ведь она хотела лучшего. Но, видимо, жизнь не научила её, видимо, смерть папы никак не тронула её душу, раз она продолжает гнуть свою линию. Неужели он был настолько ей безразличен?! И безразличен я?! Я сделаю всё, чтобы хаос не воцарился, как того хочет моя дорогая подруга. Дабы никто больше не повторил участи моей семьи».

Так и началось их политическое противостояние. И в течение целых двух лет оно даже не думало угасать. За это время Роза добилась немалых успехов. С её легкой руки жители других районов получили больше возможностей для пересечения районной стены не только в рабочих целях, но и для туризма. Она организовывала гранты, по которым дети из Рабочего района могли поступать в престижные образовательные учреждения по всей стране. Она даже смогла добиться создания бесклассовой зоны в новых поселениях, строившихся на освоенных частях Пустоши. Люди, которые самолично уезжали туда больше не делились на классы. Следующим её шагом стало организация районных и квартальных советов, где жители могли влиять на своё будущее. Эти советы стали проводником между народом и властью. Она мудро отнеслась к опасениям Симона, поэтому старалась как можно сильнее экономически укрепить население, чтобы тех не охватила ненависть к власть имущим. Она заручалась всё большим влиянием в совете, но уже не только за счёт низших семей, но и благодаря тем советам, что сама учредила.

Идеи теизма, вскружившие ей голову, подтолкнули её на поднятие темы абортов. Высшая палаты прислушалась к её речам, и вскоре приняла законопроект о сокращении сроков проведения абортов. Такая инновация спасла жизни множеству младенцев, родившихся в тот год. Одним из таких счастливчиков оказался нынешний член высшей палаты — Григорий Кол Галланд.

Начинания дочери Пьер нашёл благими, поэтому всячески содействовал ей. Симон в свою очередь собрал вокруг себя ряд семей низшей палаты. А также заручился поддержкой неблагородных семей, вошедших в высшую палату. Неблагородными семьями называли тех, чьи корни не уходили к первым последователям пророка, но которые заслужили уважения перед советом. Их борьба лишь усиливалась. А прежние члены совета не понимали, почему старые друзья ведут такую ожесточенную борьбу.

Дружба Симона и Розалии постепенно сходила на нет. Роза всё реже посещала их дом и навещала малютку Нат, что не могло не сказываться на его воспитании и мироощущении. Симон тоже всё сильнее закрывался в себе. Даже от семьи. Он практически не уделял внимание дочери, всё его естество было погружено соперничеством. Такая обстановка дел в один момент довела Ракшасу до ручки.

— НИЧЕГО С ДЕТСТВА НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ! — ругалась она. — Ты всё помешен на этой девушке. Всю школу за ней таскался хвостиком, «соревновался», и даже теперь, когда у тебя появились жена и ребенок… Она остается у тебя на первом месте.

— Не глупи. Ты же знаешь, что это моя работа, — холодно ответил Симон. — Я не могу позволить ей достичь желаемого.

— А если бы это была не она, а кто-нибудь другой? Разве был бы ты так одержим?!

— Именно потому что это Роза, я, как ты выразилась, и «одержим». Она серьезный оппонент, поэтому я отдаю всего себя. Как только это закончится, я посвящу себя семье.

— Я не верю тебе. Не верю, что, действительно, хочешь это закончить, Симон Кол Галланд.

Её острые слова заставили аристократа задуматься. Он был бы рад всё это прекратить, но не мог. Для этого было слишком поздно, они напрочь увязли в этой нескончаемой битве. В глубине души Кол Галланд надеялся, что сможет вернуть всё на круги своя, он всё ещё хотел быть ей другом, быть тем, кто может свободно общаться с ней, терпеть её выходки, а после улыбаться при виде её недовольного лица. Всё это он хотел вернуть, да только вот знал, что это невозможно. Когда граница пересечена, дорога назад навсегда исчезает.

Симон долгое время вынашивал один план. План, который должен был положить конец их противостоянию. С помощью него он хотел доказать Розе её неправоту, надеясь, что та оступится от своих идеалов в пользу разума. Но его исполнение пришлось отложить из-за внезапных обстоятельств.

Мама Розы — Александра Бен Кильмани — скончалась.

В Аристократии объявили траур. На поминки пришли все, включая Симона. На тот день старые друзья забыли о разногласиях и на миг стали прежними. Роза плакала, не стеснялась опираться на грудь аристократа. Вид её лица, окропленный слезами, ещё с детства вызывал у него невыносимо поганое чувство беспомощности.