Бродяга, Плутовка и Аристократ: Реквием

Сейчас проходило очередное собрание высшей палаты, на котором Фарль и Гриша подняли тему неблагонадежности аристократической юстиции. Они некоторое время обсуждали этот вопрос и пришли к общему мнению. С того момента, как конфликт между ними сошёл на нет, то их отношения заметно улучшились. Теперь они могли сосредоточиться на общем деле – развитию государства. Нынешний состав совета значительно изменился спустя столько времени. Такеда Зайн Такира скончался от болезни в возрасте 73 лет, год тому назад. Примерно тогда же и Натали сложила с себя полномочия. На их места пришли Андрей Ново Думский, ранее находящийся под протекторатом семьи Зайн Такира, и подающая надежды юная аристократка Милена Двар Слуцкая. Она была потомком главы совета – короля Артемия – который занимал эту должность в прошлом веке. С тех пор Слуцкие потеряли своё былое величие и стали одной из «низких» семей. Так было, пока их под своё крыло не взял Фарль. Он и продвинул девушку в высшую палату. Милена была членом Рестеда, и хотя по статусу была выше Шарлотты, но являлась её подчиненной, представляющей в совете интересы партии. Палата спустя более десяти лет шаткости наконец достигла стабильности и паритета. Время беспрецедентного главенства Григория прошло. Каждая из семей не имела существенного преимущества над остальными. Так Зайн Такира, Кол Галланды и Ной Кэмплы имели на своей стороне по два голоса высшей палаты. Бен Кильмани же находились в позиции нейтралитета. Поэтому любое решение принималось коллегиально в действительности.

– Это, конечно, всё замечательно, – заявил Сатори. – Но не считаете ли вы, что это всего лишь смена имён. Распустим одно, создадим точно такое же, только в другой обертке. Можете ли вы предложить существенно отличительные черты новой организации от прежней?

– Я поддерживаю опасения господина Сатори, – сказал Эдмунд. – Не подумайте дурного, я лишь стараюсь избежать ненужных трат на ребрендинг.

– Мы с Фарлем предоставили структуру и цели новой юстиции, названной системой выслеживания и травления аристократов. Сокращенно «Свита», – пояснил Гриша. – Мне кажется, название говорит, какие отличия несёт в себе Свита.

– Травление? – недоверчиво высказалась Милена. – Возможно, я путаю, но это звучит крайне некультурно по отношению к людям. Они же всё-таки не тараканы, – посмеиваясь, добавила.

– Они самый, милочка, – обратился Григорий, кинув презрительный взор. – Недобродетельные аристократы даже хуже тараканов на теле общества. Пусть само название несёт в себе посыл, пусть они понимают, что с ними будет, если они посмеют поступать необдуманно.

– Во-первых, я Вам не милочка. Попрошу больше уважения. Хоть я и не так долго в совете, но наслышана о Ваших «подвигах». Время Вашего единоличного правления давно прошло. Отныне Вы такой же, как и все мы – человек.

На лице Гриши тут же появилась злая ухмылка. А вместе с ней у всех в совете пробежались мурашки. Они прекрасно знали, что даже сейчас его не стоит злить, ведь кто знает, что он может вытворить. Девушке было всего двадцать два, талант и ум завели её очень далеко, но опыта ей определенно не доставало. Кол Галланд облокотился на руку, с интересов приготовившись слушать, что дальше скажет эта юная леди. Ныне совет для него был не более чем игрой, развлечением, который скрашивал унылые будни.

– А во-вторых, я уже ознакомилась с документом и смею заметить, что методы Вашей системы крайне деспотичны. Я бы даже сказала тоталитарны. Чтобы не сотворили аристократы, они остаются людьми со своими правами. А также они имеют право на ошибку и возможность её исправления. Вы же предлагаете полное лишение их конституционных свобод. «Свита» сможет вмешиваться в частную жизнь на совершенно ином уровне. Внеплановые обыски даже чистых перед законом аристократов, допросы, полный доступ «Свиты» ко всей личной информации родственников из побочных ветвей. Вы предлагаете абсолютный контроль. При таких условиях и вздохнуть спокойно будет нельзя, – недовольным тоном высказалась.

– А Вам есть что скрывать? – парировал Гриша. – Добросовестного аристократа не смутят подобные требования, тем более факт утечки данных полностью исключается вмешательством стим-тека. Чего же бояться? – улыбаясь, спросил.

– Я боюсь лишь отсутствия гуманизма. Не связаны ли столь радикальные меры с тем, что Вы по рождению не являетесь аристократом? Может, Вы в тайне ненавидите их?