Брокен-Харбор

— Женщина приходила в сознание? Говорила что-нибудь? — спросил я.

Он покачал головой.

— Она не двигалась. Мы думали, она вот-вот умрет, и поэтому постоянно проверяли… — Он снова вытер руки.

— Рядом с ней в больнице есть наши люди?

— Мы позвонили в участок, чтобы кого-нибудь прислали. Наверное, одному из нас следовало поехать с ней, но надо было оградить место преступления, а ее сестра, она… Сами слышите.

— Вы ей сообщили.

Родственников я стараюсь извещать сам. Первая реакция бывает весьма красноречива.

— Прежде чем войти, мы велели ей подождать снаружи, но оставить с ней было некого, — виновато сказал Уолл. — Она довольно долго там стояла, потом зашла в дом. Мы были с жертвой, ждали вас, а когда ее заметили, она была уже на пороге кухни. Она стала кричать. Я вывел ее, но она сопротивлялась… Пришлось мне все рассказать, иначе она бы рвалась внутрь, пока мы не наденем на нее наручники.

— Ладно, сделанного не поправишь. Что было дальше?

— Я остался с сестрой. Мэллон с жертвой дождался «скорую», потом вышел.

— Не обыскав дом?

— Я еще раз зашел, когда он вышел побыть с сестрой. Сэр, Мэллон был весь в крови, не хотел разнести ее повсюду, а я поверхностно осмотрел дом, просто чтобы убедиться, что там никого нет. То есть живых. Мы решили, что тщательный обыск проведете вы и криминалисты.

— Вот это я одобряю. — Я взглянул на Ричи и приподнял бровь.

Парнишка уловил намек и тут же спросил:

— Оружие нашли?

Полицейский покачал головой.

— Но, возможно, оно и там — под телом мужчины или где угодно. Я же говорю — мы старались без необходимости ничего не трогать на месте преступления.

— А как насчет записки?

Снова покачивание головой.

Я кивнул в сторону полицейского автомобиля:

— Как сестра?

— Время от времени нам удавалось немного ее успокоить, но каждый раз… — Патрульный нервно оглянулся через плечо на машину. — Медики хотели дать ей седативное, но она отказалась. Можем их вернуть, если…

— Нет, все верно. Не хочу, чтобы ее накачивали успокоительными, пока мы с ней не поговорили. Мы сейчас осмотрим место преступления. Остальная команда уже в пути. Если приедет судмедэксперт, может подождать здесь, но парней из морга и криминалистов не подпускайте, пока мы не потолковали с сестрой: один взгляд на них — и она действительно слетит с катушек. Ну а в остальном… пусть она остается здесь, соседи — у себя, и, если подтянутся зеваки, держите их на расстоянии. Ясно?

— Супер. — Полицейский был так рад сбыть с рук это дело, что сплясал бы и танец маленьких утят, если бы я его попросил. Ему явно не терпелось добраться до местного паба и залпом опрокинуть двойной виски.

А я сейчас не хотел находиться нигде, кроме как в этом доме.

— Перчатки, — велел я Ричи. — Бахилы.

Свои я уже вынимал из кармана. Он вытащил все необходимое, и мы пошли по подъездной дорожке. Протяжный рокот и шипение моря разом приблизились и встретили нас, словно приветствие или вызов. За нами, будто удары молота, по-прежнему раздавались вопли.

2

На месте преступления мы не одни. Пока криминалисты не дадут добро, нам туда доступ заказан. До тех пор всегда находятся другие дела: свидетелей нужно опросить, выживших — уведомить о гибели близких, и ты занимаешься всем этим, каждые тридцать секунд смотришь на часы и борешься с яростной тягой зайти за оградительную ленту. На сей раз было иначе: полицейские и медики уже затоптали все что можно, и мы с Ричи ничего бы не испортили, быстро осмотрев дом Спейнов.

Это было весьма кстати — если Ричи не выдерживает тяжелых зрелищ, неплохо было бы узнать об этом сейчас, без чужих глаз. К тому же если выпадает шанс увидеть место преступления без посторонних, его нельзя упускать. Там, словно заключенное в янтаре, тебя ждет само преступление — целиком, до последней душераздирающей секунды. Плевать, если кто-то прибрался, спрятал улики, попытался инсценировать самоубийство, — янтарь сохранит и это, но как только начинается обработка, все пропадает — остаются только наши люди, копошащиеся на месте преступления и деловито разбирающие его на части отпечаток за отпечатком, нить за нитью. Этот шанс казался подарком, добрым предзнаменованием в деле, где я больше всего в нем нуждался. Я поставил телефон на беззвучный режим. Скоро многие захотят со мной связаться, но им придется подождать, пока я обойду место преступления.

Приоткрытая на несколько дюймов дверь дома покачивалась под дуновением ветерка. С виду она казалась дубовой, но когда полицейские высадили замок — вероятно, с одного удара, — выяснилось, что внутри у нее какая-то труха, явно нечто переработанное. Сквозь щель виднелся черно-белый ковер с геометрическим узором — последняя мода и наверняка высокий ценник.

— Это всего лишь предварительный обход, — сказал я Ричи. — Серьезный осмотр подождет до тех пор, пока криминалисты все не зафиксируют. Сейчас ничего не трогаем, стараемся ни на что не наступать, ни на что не дышать — составляем общее представление, с чем имеем дело, и выходим. Готов?

Ричи кивнул. Я толчком открыл дверь, нажав кончиком пальца на расщепленный край.