Брокен-Харбор

Я снова направил луч фонарика на кровать. У моей сестры Джери есть дети, и я часто с ними вижусь, так что мог прикинуть возраст Джека Спейна — года четыре, может, три, если он был крупным ребенком. Проводя свою безуспешную реанимацию, патрульный откинул одеяло; красная пижамка вся перекрутилась, обнажив хрупкую грудную клетку. Я даже видел вмятину там, где сломалась пара ребер, — надеюсь, это произошло в ходе непрямого массажа сердца.

Губы ребенка посинели.

— Удушение? — спросил Ричи, стараясь справиться с голосом.

— Придется подождать вскрытия, но похоже на то, — ответил я. — Если причина смерти подтвердится, можно будет предположить, что это сделали родители. Они часто предпочитают нежные способы — если, конечно, такое слово вообще здесь уместно.

Я по-прежнему не смотрел на Ричи, но чувствовал, что он еле сдерживается, чтобы не поморщиться.

— Идем искать дочь, — сказал я.

В соседней комнате тоже ни дыр в стенах, ни следов борьбы. Когда полицейский отчаялся вернуть Эмму Спейн к жизни, он снова накрыл ее розовым одеялом — ведь она девочка. Эмма такая же курносая, как брат, но кудри у нее песочно-рыжие, а все лицо в веснушках, выделяющихся на фоне голубоватой кожи. Рот приоткрыт, и виден зазор на месте переднего зуба. Она была старшим ребенком в семье — лет шести-семи. Комната принцессы — розовая, в рюшах и оборках; на кровати гора подушек с вышитыми большеглазыми котятками и щенятами. Выхваченные фонариком из темноты, рядом с маленьким пустым лицом девочки они походили на падальщиков.

Я не смотрел на Ричи, пока мы не вернулись на лестничную площадку.

— Заметил в обеих комнатах что-нибудь необычное?

Даже в полумраке он выглядел словно жертва тяжелого пищевого отравления. Ричи пришлось дважды сглотнуть, прежде чем он смог сказать:

— Крови нет.

— В точку.

Я толкнул дверь ванной фонариком. Полотенца сочетающихся цветов, пластиковые игрушки для ванны, шампуни и гели для душа, сверкающая белая сантехника. Если здесь кто-то мылся, то чрезвычайно аккуратно.

— Попросим криминалистов опрыскать пол люминолом, поискать следы, но если мы ничего не упускаем, то либо убийц было несколько, либо убийца сначала разделался с детьми. Нельзя прийти сюда после той кровавой резни, — я кивнул вниз, в сторону кухни, — и ничего не заляпать кровью.

— Это дело рук кого-то из своих, да? — спросил Ричи.

— Почему?

— Если я псих и хочу перебить всю семью, то с детей начинать не стану. Вдруг родители услышат и заглянут их проведать, когда я занят делом? Я и ахнуть не успею, как мамочка с папочкой отметелят меня будь здоров. Не-е, я подожду, пока все уснут, а потом перво-наперво расправлюсь с самыми опасными целями. Отсюда я начну только в одном случае, — Ричи дернул уголком рта, но удержал себя в руках, — если знаю, что мне не помешают. Значит, убийца — один из родителей.

— Верно. Версия далеко не окончательная, однако на первый взгляд выглядит все именно так. Заметил, что еще указывает на них?

Он покачал головой.

— Входная дверь. Там два замка, «чабб» и «йель», и, пока полицейские ее не вышибли, она была закрыта на оба. Дверь не просто затворили за собой, а заперли на два ключа. Кроме того, я не заметил ни одного открытого или разбитого окна. Если кто-то влез в дом — или Спейны сами его впустили, — то как он выбрался наружу? Опять же версия не окончательная: окно могло быть незаперто, ключи могли украсть, у кого-то из друзей или знакомых мог быть запасной комплект — и все это нужно проверить. Однако факт весьма показательный. С другой стороны… — Я указал фонариком: над самым плинтусом на лестничной площадке виднелась еще одна дыра размером с книгу карманного формата. — Откуда в стенах такие повреждения?

— В ходе борьбы. После… — Рот Ричи снова дернулся. — После смерти детей, иначе они бы проснулись. Сдается мне, кто-то отчаянно отбивался.

— Может, и отбивался, но дыры в стенах появились не вчера вечером. Прочисти голову и посмотри еще раз. Объяснишь, почему это так?

Постепенно зеленая бледность на лице Ричи уступила место выражению глубокой сосредоточенности, которое я уже видел в машине.

— Вокруг дыр нет крови, а на полу — кусков штукатурки, — сказал он чуть погодя. — Даже пыли нет. Кто-то прибрался.

— Правильно. Возможно, убийца или убийцы — по своим причинам — задержались и хорошенько все пропылесосили. Но доказательств у нас пока нет, поэтому самое вероятное объяснение: дыры были проделаны по крайней мере пару дней назад, а может, и гораздо раньше. Есть идеи, откуда они взялись?

Теперь, когда Ричи приступил к работе, он выглядел лучше.

— Строительные проблемы? Сырость, осадка… А может, кто-то чинил неисправную проводку… В гостиной сырость — видели состояние пола и пятно на стене? Вдобавок по всему дому трещины — не удивлюсь, если проводка тоже накрылась. Весь поселок — настоящая свалка.

— Может быть. Позовем строительного инспектора, пусть посмотрит. Но, если честно, только очень хреновый электрик оставил бы дом в таком состоянии. Другие объяснения в голову не приходят?

Ричи втянул воздух сквозь зубы и задумчиво посмотрел на дыру в стене.