Брокер

Они набросали различные сценарии. Зеллман ушел, чтобы сообщить по электронной почте тревожную новость Уайтекеру. Крейтер отправился изучать витрины в поисках такой же синей сумки.

Луиджи остался один и принялся прикидывать, где пообедать с Марко.

Мысли его были внезапно прерваны звонком: позвонил сам Марко. Он у себя в квартире, неважно себя чувствует, у него весь день бунтует желудок. Он отменил урок с Франческой, а сейчас намерен отказаться и от обеда.

Глава 24

Если телефон Дэна Сендберга звонил раньше шести утра, это могло означать только одно: случилось что-то неприятное. Он был совой, полуночным существом, который по утрам спал до того часа, когда пора было не только завтракать, но и обедать. Все его знакомые были об этом отлично осведомлены и никогда рано не звонили.

Он услышал мрачный голос коллеги из «Вашингтон пост»:

— Тебя обошли на повороте, приятель.

— Что? — недоуменно огрызнулся Сендберг.

— «Нью-Йорк таймс» утерла тебе нос.

— Кто?

— Бэкман.

— Что Бэкман?

— Посмотри сам.

Сендберг побежал в кабинет своей захламленной квартиры и набросился на компьютер. Он нашел статью, написанную Хитом Фриком, его ненавистным конкурентом из «Нью-Йорк таймс». Заголовок на первой полосе гласил:

«РАССЛЕДОВАНИЕ ПОМИЛОВАНИЙ ВЫВОДИТ ФБР НА ДЖОЭЛА БЭКМАНА».

Цитируя неназванные источники, Фрик сообщил, что расследование помилований за деньги ведется ФБР ускоренными темпами и в поле зрения попали несколько человек из тех, кому даровал прощение бывший президент Артур Морган. Граф Монго был назван личностью, «заслуживающей внимания», — этот эвфемизм часто шел в дело, когда власти хотели замазать человека, которому не имеют возможности предъявить формальное обвинение. Что касается Монго, то он лежал в больнице и, по слухам, находился при смерти.

Расследование повернулось в сторону Джоэла Бэкмана, помилование которого в последние часы прошлой администрации разгневало многих, гласил ничем не подтвержденный анализ Фрика. Таинственное исчезновение Бэкмана лишь способствовало спекуляциям о том, что он купил себе помилование, дабы избежать неудобных вопросов. Старые слухи живучи, напомнил Фрик, и целый ряд неназванных, но якобы заслуживающих доверия источников намекает, что версия о том, что Бэкману удалось припрятать целое состояние, официально так и не была отвергнута.

— Какая чушь! — зарычал Сендберг, выключая компьютер. Факты он знал лучше других. Вся эта чепуха не нашла подтверждения. Бэкман за свое помилование никому ничего не платил.

Все, кто так или иначе был связан с бывшим президентом, молчали. Пока это всего лишь зондаж, никакого официального следствия не ведется, но тяжелая артиллерия федерального правительства может открыть огонь в любую минуту. Некий жаждущий крови прокурор требует возбудить дело. Большое жюри никто пока не созывал, но аппарат находится в полной готовности и ждет только сигнала из министерства юстиции.

Фрик подал все это в обрамлении двух абзацев о Бэкмане, перепечатав и перефразировав то, что газета печатала шесть лет назад.

— Пустышка! — возмутился Сендберг.

* * *

Президент тоже прочитал статью, но его реакция была совсем другой. Он сделал несколько пометок и отложил их до 7.30, когда временно исполняющая обязанности директора ЦРУ Сьюзан Пени должна была явиться с ежедневным докладом. ПЕБ — президентский ежедневный брифинг — традиционно проводил сам директор ЦРУ, неизменно в Овальном кабинете, и с этого обычно начинался рабочий день президента. Но Тедди Мейнард и его плачевное здоровье изменили ритуал, и последние десять лет это делал кто-нибудь другой. Теперь традиция снова соблюдалась.

Доклад объемом восемь-десять страниц клался на стол президента ровно в 7.00 утра. За два месяца в должности он выработал привычку читать доклад от корки до корки, не пропуская ни слова. Доклады его просто завораживали. Его предшественник однажды похвастался, что он вообще ничего не читает — ни книг, ни газет, ни журналов. И уж конечно, не читает законопроекты, политические меморандумы, тексты договоров и ежедневных брифингов. Он зачастую испытывал трудности, читая собственные речи. Теперь все изменилось.

Сьюзан Пени доставили в бронированном автомобиле из ее дома в Джорджтауне в Белый дом, куда она приезжала ежедневно в 7.15 утра. По дороге она прочитывала ежедневную сводку ЦРУ. Сегодня на четвертой странице была информация о Бэкмане. Утверждалось, что к нему приковано внимание нескольких очень опасных людей, быть может, даже Сэмми Тина.

Президент тепло с ней поздоровался, усадил на диван, возле которого на столике уже ожидал кофе. Как всегда, они были одни и сразу приступили к работе.

— Вы видели сегодняшнюю «Нью-Йорк таймс»? — спросил он.

— Да.

— Какова вероятность, что Бэкман заплатил за помилование?

— Ничтожная. Как я уже говорила, он понятия не имел о предстоящем помиловании. У него не было времени, чтобы все это провернуть. К тому же мы полностью уверены, что у него не было денег.

— Почему же его помиловали?