Броквен. Город призраков

— Ризольд любил меня не за тело и лик, а за душу, за мои чувства к нему! — протестовала девица. — Он любил меня за преданность, за мое доброе сердце! Ризольд не мог сделать и шагу без моей поддержки, а сам не позволял мне угаснуть из-за глубокой тоски юности, когда маменька ушла к Богу! И даже когда Ризольд сказал, что может не вернуться с Бермудского треугольника, он пообещал, что будет оберегать и любить меня даже на Том Свете. Он сдержал своё обещание, а значит и я сдержу своё! — Мартисса вдруг закашлялась, выплевывая капельки красной жижи. — Так что… кхах, Сай, отдайте мне кулон и идите с Богом к той, кто полюбит Вас всей душой.

Сай отстранился. Хрипло и часто дыша, выпучив глаза, он поднял золотой кулон в виде сердца с фиолетовым камнем сапфира посередине.

— Это украшение держит Вас в узде и сводит с ума, — начал мужчина, странно усмехаясь. — Я не позволю, чтобы какой-то кулон от мертвеца стал преградой между нами. Аinsi soit-il.

Сай отпустил кулон, и украшение камнем полетело вниз.

Мартисса, кашляя и давясь слезами, закричала и что есть мочи побежала к падающему кулону, вытягивая обе руки.

Успев поймать, девица под вскрик мужчины блаженно выдохнула, но потом вдруг взялась за сердце вновь, распахивая глаза и широко открывая рот.

— Мартисса! — заорал Сай. — Мартисса, что с Вами?!

— Са… — девушка старалась вдохнуть и заговорить, но ничего не получалось, и она только больше кривилась и сжимала кулон в руке, — вра… ч…

Сай тут же замельтешил, перешагивая тело девицы.

— Я сейчас позову врача! Потерпите немного!

Пробежав сквозь нас, мужчина оставил одинокую девушку в светлой прихожей лежать на ковре и потихоньку умирать.

Кёртис хотел сам подбежать к умирающей Мартиссе, но я рукой сдержала его, шикая сквозь слезы.

Через несколько минут прекрасная девушка утихла. Продолжая сжимать украшение, она заснула крепким вечным сном.

Прихожая снова стала обгоревшей и заброшенной, а в нос ударил знакомый аромат мыла. Волны вдруг поплыли наружу, забывая нас.

Ревущие, наверняка с опухшими глазами мы вышли на улицу искать Мартиссу.

Но она сама наткнулась на нас, от испуга роняя корзинку с фруктами.

— Ой, извините! — вскрикнула нежно-голубая фигура Мартиссы де Лоинз. — Я вас напугала?..

Затем девушка заметила два сверкающих осколка на Кёртисе и Телагее. Посмотрев уже на свой маленький осколок в груди поверх того золотого кулона, она смущенно пискнула.

— Ах, это наконец-то вы, — Мартисса поклонилась, улыбаясь с прикрытыми веками. — Мартисса де Лоинз, приятно познакомиться.

Глава 15. Лаборатория под землёй [28]

— Ммм, какие вкусные яблоки! А сок-то какой, сок!..

— Ой, благодарю, милая Телагея! Я сама неподалёку от Гавани посадила яблоньку, там лучше растёт!

Мы шли с Мартиссой вдоль оставшихся торговых домиков со всякой банной шнягой к порту из Лайланда. Улицы ещё пустовали, но криков и рёва уж не было слышно, а только звуки падений и жуткий плач наверняка очухавшихся призраков. Ночное небо чуть посветлело, звёзд стало меньше, а мои волны плыли бесшумно и расслаблено. Где-то вдали колыхались паруса. Все ещё создавалось колкое ощущение, что уже наступил конец света, Отец победил и мы остались одни.

Но третья Особенная, Принцесса Верности — Мартисса де Лоинз бесследно рассеивала это ощущение своим нежным голосом и тёплой улыбкой. А ещё яблоками — Боже, удивительно, но они были такими сочными! В отличие от сгнивших блекло-голубых плодов местных яблонь эти яблоки оказались ярко-синими, даже поблескивали на лунном свету.

Пока Мартисса лично вытирала наши красные мокрые лица платками и заботливо трепала по головам, приговаривая утешительные слова, мы уже успели познакомиться. Она со смущенными смешками слушала, как мы, шмыгая носами, бубнили свои имена. А пока бубнили, Мартисса ещё раз высмаркивала нам носы, прося звать её просто «Марти», а не «сломать себе языки об эти две сс!».

К слову, казалось, будто перед нами был совершенно другой человек. После просмотра смерти де Лоинз, где она казалось на грани отчаяния, больной и ужасно опечаленной, мы были удивлены её добродушной улыбкой и весёлым настроением. Лично у меня в голове сложилось представление, что Мартисса до сих пор проклинает того наглого мужика и грустит по умершему юноше… А она смущенно хихикает и кокетливо жмёт плечами.

Марти, хоть мы и были знакомы от силы полчаса, одарила нас большой заботой и любовью, всячески отвлекала и пыталась прогнать из головы зрелище, где она постепенно умирала. Де Лоинз разговаривала о разных вещах, совершенно не связанных между собой. Она делала все, чтобы расположить нас к себе и успокоить, словно старшая сестра. Чуткая, учтивая и невероятно заботливая. Так пока я могу описать эту девушку с осколком Особенного.

— Яблоки города призраков даже сочнее, чем яблоки живого Броквена! — воскликнул Эйдан, с большим аппетитом откусывая кусок от яблока. И как он смог так раскрыть свою пасть?!