Броквен. Город призраков

— Сабо Гостлен хотела, чтобы ее Источник выбрал истинных героев, — я постаралась выровнять тон голоса, сжав до боли кулаки. Теперь и говорить о Сабо было больно. — Раз осколок Особенного достался вам из всей массы, то именно вы должны исполнить волю своего прапрапрадедушки. Никто из основателей бы не хотел, чтобы мы боялись…

— Елена правду молвит, Милтон, — подхватил Эйдан, кивая своим мыслям. — И Кёртис тоже. Надо держать себя в руках. Агата и Гарри, уверен, все ещё помнят и любят вас, даже ждут.

— Особенные, Елена Гостлен и Эйдан Тайлер, мы пришли! — оповестили сверху Юла и Ула, проводя белыми шлейфами по нашим макушкам.

За всеми разговорами мы и не заметили, как подошли к Озерному домику.

Это был не шалаш, а полноценный двухэтажный дом с кирпичным покрытием, по цвету напоминающим северное сияние. Стены были увешаны камышами и кувшинками, на каждом уголке блестели капельки синей смолы, а в двух голубых колоннах плавали маленькие рыбки. Здесь пробегали ручейки озерной воды, качались круглые стеклянные фонарики с синими сверкающими нитями, и сидели на изогнутой крыше журавли. Запах Бэддайни тут прямо бил в нос, моя магия неустанное исследовала это место.

Только мы подошли к мраморным ступеням, и Юла и Ула опустились к нам, массивную дверь открыла старушка. Её щеки покрылись трупными зелёными пятнами, круглые очки с цепочками запотели, а заколка в виде цветка белой лилии еле держала пучок седых волос. Бархатная чёрная мантия и лазуритовый сарафан с рисунками рыб волочились по полу, руки почти не слушались бабулю.

— Здрасьте, Юла и Ула, — закряхтела дама, протирая очки. — Кто это с вами?

— Особенные, Елена Гостлен и Эйдан Тайлер, мадам Верса, — запели тихонько Юла и Ула, наклоняя головы.

Старушка томно ахнула.

— Точно, Особенные, Елена Гостлен и Эйдан Тайлер, — она отворила дверь до конца, указывая рукой внутрь дома. Виднелись темно-бирюзовые стены с висящими прозрачными горшками и лаковая деревянная лестница. — Вам надо погадать на озерной гуще, да… Пойдёмте за мной, сейчас я все приготовлю. Клэр успела оставить мне целый бочек озерной воды, а Алехандро — пучки растений… так, они вроде лежат на второй полке кладовки.

Юла и Ула пропустили нас, но сами вопросительно выгнули тонкие брови.

— А где остальные вещуньи и вещуны Озерного дома? — поинтересовались они несмело у старухи, на что та резко обернулась и огорчённо вздохнула.

— Потеряли они себя уже, — прохрипела мадам. От её скрипучего тона у меня по спине заплясали мурашки. — Почти одичали. Я заперла их в подвале. Так что не пугайтесь, если случайно услышите рыки…

А от фразы на секунду подошёл ком тошноты.

Поднявшись на второй этаж, мы расположились в просторном зале для гаданий, где тускло горели по бокам в серебряных канделябрах свечи. Шторы оказались занавешены плотным чёрным тюлем с узорами лунных фаз, потолок был зеркальным, под ним лениво маячила дымка. По бирюзовым обоям стекала густая смола, смешиваясь с молочным воском. Мы сидели за круглым деревянным столом, посередине которого был изображён космос с созвездиями. Стол был большим, поэтому ребята и я сидели достаточно далеко друг от друга, каждый на своей стороне. Одно место в центре пустовало — там должна была быть вещунья, что доставала из шкафов все необходимое.

Мы сидели молча, лишь ерзали ногами под столом, когда слышали царапанье где-то внизу. Юла и Ула контролировали весь процесс, скрестив руки.

Сначала бабулька поставила на стол глиняную глубокую миску, чистую, будто новую. Затем положила рядом толстую палочку из белого дерева. Потом поставила каждому из нас по стакану озерной воды Бэддайнилекер и маленькую мисочку с растениями от туда же. Вода была синей, пахла влажностью и одновременно морской солью, а растения оказались мокрыми и размякшими, они почти завяли. Кончики бирюзовых волн все совались в миски и стаканы.

Старуха села и принялась белой краской рисовать на лбу глаз. Мы наблюдали, как появляется изображение на морщинистом лбу, пока мадам не взяла палочку в руки и скрипуче вопросила:

— Ну, кто первый осмелится?

Ребята принялись переглядываться. Тела сглотнула и крепко обняла Юнка, Милтон так вообще вжался в коричневый стул с квадратной спинкой. У меня задрожали пальцы. Стало волнительно.

— Давайте я, — первым откликнулся Эйдан, кладя рюкзак с жезлом на ковёр с рисунками безглазых сов. — Все равно не уколы будете колоть, а это страшнее любого гадания!

Мертвячка медленно кивнула.

— Вытяни руки, юноша, — промолвила металлически старуха, беря его стакан и растения, — закрой глаза и замри. Постарайся думать о своём будущем. И внимательно слушай то, что говорю я от имени озерной гущи.

Эйд дрогнул, посмотрел чуть испуганно на меня, но все послушно выполнил. Он вытянул руки к большой миске, закрыл глаза и почти перестал дышать.