— «Вчера я впервые увидела повешенного человека в закулисье своего театра. С него ручьями стекала зелёная жижа, из глаз и рта проросли ветви дерева глицинии, о моей любви к которому хорошо знал Он… Уже после того как меня стошнило, я увидела, что тело кто-то или что-то качает, хотя сквозняка не было. Шёпот в зле или… неважно, шёпот сказал мне забыть о Сабо и уехать из Броквена… Сегодня вечером я передам ей все ключи от клубов культуры и театров. Отныне они не принадлежат мне…»
Милтон тараторил записи доктора Крейза и все поправлял очки:
— «Люди в Броквене кашляют зеленой желчью. Урожай стремительно портится. Скот гниет заживо. И все это на моих глазах. Я сделал все, чтобы помочь моей новой семье выжить в Броквене… У меня началась дрожь в руках, но я смог сделать необходимые препараты для города… И, к сожалению, это все, что было в моих силах. Моя вторая семья говорит, что чувствует кого-то… И после нервного приступа у Каскады я начал их понимать. Я тоже чувствую Его. И я хочу от него спрятаться…»
Также Юла и Ула помогали зачитывать записи прапрабабушки Телагеи:
— «Дорогой дневник, сегодня ночью меня атаковало чёрное полотно!!!!! Оно было очень большим и высоким, с вытянутыми ручищами и огромной пастью!!!! Пока оно гналось за мной, я наступила на шипы, на месте которых раньше были мои клумбы!!!! И такие фокусы происходят не в первый раз со мной и моими улицами… Я люблю Сабо и стараюсь показать ей, что во всем ее поддержу и не уеду из Броквена до конца, но… Я совершенно не искренне это говорю, а сквозь дрожь в гласе и боль в исколотых пятах…»
А вот Эйдан читал записи своего прапрапрадеда — Итана Тайлера… Замёрзший Эйд укутался в свои бирюзовые волны, как в одеяло:
— «Я не знаю, как ещё помочь госпоже Сабо и Броквену. Скипетр Итари ночью странно мигает, как только становится холодно… Из меня как будто каждый день вытягивают жизненную энергию некие силы… у меня опускаются руки, меня раздражает каждый горожанин, с которым я ранее дружил… кажется, меня уже хотят задушить ивы в лесу… Или мне не кажется?»
Мне достался отрывок Сабо Гостлен. Пожалуй, в эти строки она вложила все горькое отчаяние, отдающееся в рёбрах, всю свою ноющую боль в сердце, которое билось медленней…