Броквен. Город призраков

— «Я устал. Я так устал находиться здесь, в этом чертовом Броквене. После того случая в лесу каждый мой день стал адом! Я не могу, мне стало так страшно быть в своем же городе… Каждую ночь я просыпаюсь от чувства, что в комнате кто-то есть и наблюдает за мной, а нахожусь в ней только я! Но я знаю, что не один… Сейчас лето, а иногда я чувствую холод, тот самый, который был в лесу… Я даже не могу выйти ночью на улицу и подышать, ведь боюсь, боюсь, что там меня поджидает Он. Но в комнате слышу скрипы, стуки, чьё-то дыхание… Каждую хренову ночь закрываю глаза, смирно лежу и молюсь, молюсь Господу, чтобы такой холодок исходил от Антонины, что легла со мной на кровать. Я даже шепчу её имя, но это не успокаивает, ведь даже сквозь сонливость понимаю, что от её маленького веса кровать так не прогибается. Она прогибается только под весом человека, который сейчас должен гнить в сырой земле, а не смотреть на меня своими разлагающимися очами и… улыбаться, наверное…

Недавно я начал слышать шёпот в своей голове… (или не в голове???) До боли знакомый голос нашептывает мне что-то страшное, этот глас сводит с ума!!!!!! Сабо сказала царапать все, что голос говорит на стенах. Так она узнает, что он говорит, а я более менее успокоюсь…

Но я так и не успокоился. Я НИКОГДА НЕ УСПОКОЮСЬ В БРОКВЕНЕ, ВЕДЬ ЭТО УЖЕ НЕ МОЙ ГОРОД, И Я НЕ ПРИНАДЛЕЖУ САМ СЕБЕ!!!! Я так хочу домой, в Рим, который находится так далеко, что Он не сможет достать меня, не сможет сделать так, чтоб я остался здесь навечно… Хочу забыть все, что здесь случилось… Хочу забыть, что существует Броквен. Хочу забыть, что такое гармония между мирами, что такое Ива, Бэддайнилейкер, Особенные… Я хочу забыть об этой делегации, Гостленах и…

Вайталши.

Мои потомки обречены. Мой род обречён. Теперь они все здесь будут жить в Его сломанном городе… Им придётся сражаться с Ним, я оставлю им своё самое лучшее ружьё с самыми прочными пулями!!!

А сам я уже не могу…

Ведь Фемида уже обливается ядовитыми слезами, а тело ее оплетают кандалы… Города призраков»

Кёртис еле дочитал, на последнюю фразу ему уже не хватило воздуха. Он, дыша ртом, вновь быстро вручил сущностям записи в руки.

— Дальше слова зачеркнуты, написано неразборчиво, — отрезал Керт, хватаясь одной рукой за сердце и опуская Телагею на землю.

Мы превратились в статуи, только хлопали глазами и раскрывали рты, точно выброшенные на сушу рыбешки. Пропала атмосфера Силентийской загадочности, я совсем перестала чувствовать ауру Гадального проспекта, ноги будто вросли в асфальт. Стало жутко холодно, магия задрожала и понеслась назад, пока Мартисса и Эйдан ошарашено смотрели на часто дышащего Револа. Тела вжалась в мою юбку, а Милтон отвернулся, резво стуча пальцами по деревянному столу.