Броквен. Город призраков

— А это чьи записи?

Подул холодный ветер, призраки словно замедлились, забарахлили. Купол в глазах раздвоился, я не смогла вздохнуть. Юла и Ула впервые коротко и чётко ответили:

— Записи из дневников основателей Броквена.

Знаете, наверное, мы ещё никогда так быстро не подбегали к прилавкам. Ребята начали рассматривать пожелтевшие от старости обрывки, пробегаться глазами. На глазах Мартиссы выступили слезы, Милтон даже снял очки, а Тела безуспешно старалась разобрать, что написано.

Бирюзовые волны стали темнее, послышался в ушах звук, похожий на скрип качелей. Сердце забилось чаще, я еле сглотнула. Уже не было слышно ни шороха костей, ни песен колдунов… Только скрип и куча мыслей, а перед глазами лишь фразы и предложения из записей. Неужели я вижу то, что оставалось в секрете много лет?.. Вот бы Филса сейчас очумела! Помнится, она хотела потрогать что-то из времён основания Броквена…

— Как плохо не уметь читать! — захныкала Марати, топая ногами по асфальту из рун. — Я же все так пропущу! Нечестно-нечестно-нечестно!

Кёртис взял дрожащую Телагею на руки, протискиваясь между Эйданом и Мартиссой. Юнок запрыгал за Револом.

— Каких годов эти записи? — он сузил глаза, наклоняясь к бумагам. — Писали основатели явно не о радужных облачках и мармеладных мишках… — в его голосе слышалась тревога. Телагея ещё больше напрягалась, вцепляясь в Керта.

— После первой Ночи Активации, Кёртис Револ, — мрачно проговорила Ула, а затем взяла из рук кентавров другие записи и положила к Кёртису. Почерк был рваный, острый и размашистый, я узнала из слов только дату — 13 июля 1735 года.

Мартисса ахнула. Её вздох слился со звоном колокольчиков. А Кертис распахнул глаза, мышцы его лица напряглись.

— Итальянский… — де Лоинз поежилась, только ближе разглядев острые буквы. От этого почерка прямо разило животным, настоящих страхом. Я так обычно писала в дневнике, когда испытывала ужасную тревогу и пугалась собственных мыслей.

— Самый, самый натуральный! — согласился Милтон, судорожно складывая руки замком и переводя взгляд на Керта. Он принялся вглядываться в каждый мускул Револа, прикусывая губы, что уже успели обветриться. Затем Крейз вопросил надрывно: — Чьи, чьи же это записи, Юла, Ула?

— Это записи прапрапрадедушки Кёртиса, бывшего Особенного патриотизма — Каскады Револа… — сказала вполголоса Юла, подлетая к ребятам. — Силенту удалось узнать из общения с почвой, что создал он их после несчастного случая, когда в попытке уехать из Броквена в командировку, получил обморожение, вызванное паранормальной активностью. Прочитайте же, Кёртис Револ.

Кёртис резко вдохнул пресный воздух, аккуратно беря пергамент. Прочитав две строчки, он неожиданно прикрыл рот рукой и часто заморгал. Мои темные волны осели на плечах Керта, дымясь.

— Что там, Кёртис? — я попыталась его хоть немного привести в себя, хлопая по локтям. Теперь Револ стал очень холодным, его капельки пота мгновенно замораживались. Судя по всему, там было что-то страшное…

— Прочитай вслух, Кёртис! — вскрикнул Эйдан, подходя к нему вплотную. Остальные сделали также, дыша прямо Револу на уши. Так, мы замкнули вокруг него маленький круг.

— Макаронный монстр… — икнул Керт, сжимая пальцами пергамент. — Это что вообще такое?..

— Что? Что там, товарищ Револ?! — Тела не оставляла попыток угадать буквы. — Прочитай, мы ничего не понимаем!

Кёртис закачал головой, несколько раз вдохнул и выдохнул. Он заговорил так хрипло, что у меня самой в горле пересохло, а связки сжались.

Потом Револ… начал читать: