Бронебойный экипаж

— Мне угодно поговорить с вами, господин майор. Я надеюсь убедить вас, что смерть сотен людей, которых вы сюда привели, не стоит этих снарядов. Наверняка и ваша жизнь вам дорога. И вам, и вашей семье. Черт побери, майор, вы умный храбрый человек, вы умелый командир: мы из-за вас понесли такие потери, которых не несли во время обычных боевых действий.

— Чем боевые действия здесь вам кажутся необычными? — удивился Лацис. — Вы столкнулись с регулярными войсками Красной армии, вас выбили из города, вы понесли и продолжаете нести большие потери, пытаясь отбить город назад. Не вижу ничего необычного. Тенденция, если хотите. Рушится миф о непобедимости вермахта.

— Оставьте софистику, майор, — немец небрежно махнул перчаткой, которую держал в руке. — Гибнут реальные люди. Вы погибнете здесь все, а я предлагаю вам жизнь и даже помощь в том, чтобы сохранить вашу честь.

— И вы мне предлагаете оставить софистику? — удивился Лацис. — В русском языке есть очень точное понятие — словоблудие. А еще чушь и бред сивой кобылы. Пойти на сделку с врагом и сохранить честь? Как такое может происходить одновременно? Это вещи взаимоисключающие.

— Черт возьми, мы о вашей жизни говорим! О жизни сотен солдат. Отойдите на окраину города с шоссе. Завтра вы спокойно снова займете свои позиции там, где они находятся сейчас. Вы найдете свои чертовы снаряды и уничтожите их в присутствии ваших помощников. Я вам дам кинокамеру, которую вы предъявите как трофейную, захваченную в городе. И вы снимете всю процедуру уничтожения ваших реактивных снарядов. Разумеется, мы заменим пороховой заряд в них, но ведь об этом никто не будет знать.

— А я ведь даже не знаю, с кем разговариваю, — усмехнулся Лацис. — Вдруг вы простой унтер-офицер вермахта, бывший школьный учитель, поэтому умеете так складно говорить. И ни полномочий у вас, ни информации. Предъявите ваши документы, майор. Для продуктивных переговоров главное — достоверность полномочий второй стороны.

— Я тоже не знаю, с кем говорю, но мой здравый смысл мне подсказывает, что вы здесь решаете все. И ваших полномочий достаточно, чтобы принять мое предложение.

— А мой здравый смысл мне подсказывает, что вы либо не имеете полномочий, либо располагаете информацией о снарядах. И достаточно вас увезти к нам в город и допросить как следует, с применением эффективных мер воздействия, и мы узнаем, где снаряды. Все просто, не правда ли?

— Напрасная трата времени, — спокойно ответил немец. — Вы надеялись меня запугать? Допустим, запугали, что дальше? Я не знаю, где снаряды, я просто хочу организовать эффективные и масштабные поиски на обочинах этой чертовой дороги. Я найду их за несколько часов, поверьте. Жаль, что я так поздно узнал об их существовании.

Один из разведчиков вдруг выскочил из бронемашины и подошел к Лацису.

— Товарищ майор, — тихо заговорил он, — сообщение для вас. Срочное. Старший лейтенант Поздняков на связи.

— Ждите здесь! — ледяным тоном приказал Лацис немцам и кивнул на них автоматчикам. — Попытаются удрать — огонь на поражение.

— Есть, — ответил один из сержантов и навел ствол ППШ на немцев.

Еще трое красноармейцев последовали его примеру. Взгляд немца стал беспокойным, хотя он и держал себя в руках. Лацис подошел к машине, поставил ногу на подножку, взял протянутый ему шлемофон, прижал одной рукой к горлу ларингофоны.

— Я слушаю. Что у тебя, Поздняков?

— Товарищ майор, от Афанасьева пришло сообщение. Виноват, я не должен был знать. Мне старшина Лукьяненко передал записку, чтобы я срочно связался с вами. Немецкая группа сейчас в здании разбомбленной котельной. Восемь человек вместе с командиром. Афанасьев привел к ним того, с которым они сбежали из-под охраны. Для убедительности парня легко ранили, Афанасьев его чуть ли не на себе приволок в котельную.

— Операцию захвата готовы начать?

— Так точно, я подтянул два десятка своих бойцов, они перекрыли пути отхода. По крайней мере, живым никого не выпустим, чтобы своим не сообщили, что группа погибла.

— Я тебе дам «погибла»! — рыкнул на Позднякова майор. — Живые нужны, хотя бы командир и пара человек. Сведения нужны! И Афанасьева не заденьте там. Будь на связи, я скоро дам тебе отмашку.

Вернув шлемофон пулеметчику бронемашины, Лацис снова вернулся к парламентерам. Немец старательно демонстрировал свою невозмутимость, хотя его глаза бегали по лицу русского майора, пытаясь угадать его настроение.

— Ну, вот что, майор, — сказал Лацис и кивнул в сторону обочины дороги, на которой они стояли. — Давайте отойдем в сторону. Я вас не звал ни в свою страну, ни на эти переговоры. Поэтому учтите на будущее, что переговоров в этой стране для вас будет минимум, а в большинстве случаев вас будут просто убивать. Всегда, везде и при каждом удобном случае. То, что вы стоите под дулами советских автоматов и все еще живы, можете считать не очень удобным для нас случаем. Давайте попробуем договориться. Вы гарантируете, что обеспечите полное прекращение огня хотя бы на трое суток?

— Почему такой срок? — удивился майор.