Броненосец «Варяг»

Контр-адмирал Иессен обдумывал ситуацию, сидя в своей адмиральской каюте и попивая кофе, принесенный денщиком, а вместе с ним и Николай Бурлаков. С одной стороны, половина его отряда серьезно повреждена, и им бы дойти пятьсот миль до Владивостока, но седьмая дивизия вся грузится на этой неделе на корабли, и если здесь в Отару мы им всю загрузку сорвали, то наверняка все силы этой дивизии будут перенаправлены на Муроран – порт, находящийся на отдалении по сухопутным дорогам всего на шестьдесят миль, а если плыть до него, то миль триста. С другой стороны, наши крейсера будут там уже завтра, а пехоте противника не успеть погрузиться на транспорты. Но идти в пасть к дьяволу³⁸ половиной отряда – безумство, с другой стороны, размышляет Иессен, – наши крейсера очень быстроходны, и в случае встречи с превосходящим противником могут наверняка уйти, а более слабые корабли все потопить, как это случилось в бою при Отару.

«Решено, – подумал Карл Петрович, – перебираюсь на «Рюрик», а три поврежденных крейсера отправляю во Владивосток».

Об этом решении он доложил командирам крейсеров, срочно им вызванным. Карл Петрович поблагодарил за службу и верность Отечеству Дабича и Арнаутова, не хотел расставаться со Стемманом, но сказал: «Главное мы сделали, а на трех неповрежденных крейсерах прогуляюсь до южного японского порта, да потопим, что возможно, и домой. Вам же предстоит непростая задача – довести свои израненные корабли до родной гавани».

Тут же подозвал флаг-офицера Егорьева и велел переместить немногочисленный штаб с «Богатыря» на «Рюрик». У Стеммана Александра Федоровича в душе закралась легкая обида, по той причине, что Карл Петрович воевать выходит на лучшем крейсере, а как тот получил повреждения, меняет его, будто лошадь под полководцем, и идет дальше ордена Георгия и Станислава зарабатывать, а ты, значит, иди чинись. Но вслух каперанг ничего не сказал, выпил со всеми «Шустовский», который обжег пустой желудок и слегка ударил в голову, и обменялся мнением с Арнаутовым Андреем Порфирьевичем – назначенным, опять же по непонятным причинам, Стемману главным в отряде из трех поврежденных крейсеров, что русские бронепалубники сгрызли отряд японских канонерок во главе со старым броненосцем, словно дельфины на охоте. Которые сперва баламутят воду вокруг косяка рыб, а затем, когда рыба думает, что попала в пещеру и не знает, куда плыть, охотники сквозь пелену выпрыгивают и съедают рыб, одну за другой. Дабич Николай Дмитриевич, дымящий сигарой, капитан «Громобоя», отметил точность сравнения сегодняшнего боя с поведением черноморских афалин³⁹. После импровизированного фуршета Иессен и офицеры его штаба на паровых катерах перебрались на красавец-крейсер «Рюрик», который тотчас поднял контр-адмиральский флаг и стал расцвечиваться флагами, приказывающими крейсерам «Полкан» и «Витязь» следовать за ним. А израненный бронепалубный крейсер «Россия» уводил не менее поврежденных «Богатырь» и «Громобой» на ремонт во Владивосток.

Глава 3. Нежданные противники.

Три русских крейсера, обогнув Хоккайдо, приблизились к порту Муроран⁴⁰, на весь переход в штормовом море было затрачено всего около суток. Порт противника таял в утренней дымке, и солнце только всходило. Карл Петрович прохаживался по тиковой палубе «Рюрика». Здесь было практически все так же, как на «Богатыре», только офицеры и матросы другие. Контр-адмирал Иессен думал: «Удастся ли быстро и без потерь провести уничтожение японского порта и сухопутных частей, находящихся в зоне досягаемости артиллерии крейсеров?» Потом мысли сместились о своем отряде, который уничтожил седьмой боевой отряд японского флота. Тактика нападения себя полностью оправдала, противник нас не ждал, и не мог быть силен везде. Единственное, ходить в поход одними крейсерами – непозволительная роскошь. Надо бы сделать из одного парохода плавмастерскую. Для того чтобы повреждения, которые получает надводный борт бронепалубных крейсеров, ремонтировать прямо в море, да и возможны повреждения машин, артиллерии и всего остального. И вообще, когда будет возможность и море не будет так штормить, брать с собой еще один или два миноносца из сил охраны Владивостокского порта, хоть на привязи за транспортом, для разведки, во-первых, а во вторую очередь для нанесения удара милосердия поврежденному противнику.