Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)

И так — куда не копни. Вот казалось бы — история Летнего сада проста и незамысловата. Ну да, первый сад, разбитый через год после закладки города по проекту самого Петра. Засаживался однолетними цветами, по этому всю красоту набирал только летом, отсюда и название — летний сад. Но и там полно изюминок. Например, на месте современной мне ограды Летного сада, при Петре были крытые галереи для пережидания непогоды. Внутри них имелись свои фонтаны, и стояла статуя Венеры, подаренная Петру римским папой Климентом. Так вот, рядом с этой статуей вынуждены были выставить часовых, а потом и постоянный пост — так как это была первая в России публичная скульптура обнаженной женщины. Соответственно, нашлись и вандалы, и просто любопытные с шаловливыми ручками. Пост оказался весьма не лишним.

Чем глубже влезаю в планы постройки города — тем страшнее. Велика эта ответственность — взять на себя наглость огранить новый алмаз, не будучи ювелиром. Хоть и спихиваю с себя ответственность на специалистов, но отвечать то все равно мне. Перед самим собой.

Постараюсь не запороть «Лебединую песню» мастеров. Ведь она и моя песня. Лишь бы дали ее допеть. Или хотя бы начать.

Но с этими итальянцами мне и врагов не надо. Они пережигают мои нервные клетки быстрее, чем это даже у Петра получалось. Теперь мне становиться понятно назначение слова дуэнья. Хоть оно и испанское, но итальянцам нянька будет весьма не лишней — «туда руки не суй, сюда не ходи, снег башка попадет». А еще из меня повадились делать судью. Совсем озверели. Чтоб судить, надо разбираться в вопросе не хуже их. Впрочем, результаты моего судейства их не особо то и интересовали — просто в мою фигуру было удобно тыкать пальцем, забивая гвозди в гроб своих оппонентов.

Но некоторые бонусы из такого положения вещей вынес. Например, когда споры банкиров расслоились на несколько течений, из которых можно было выделить два основных — банкиры помоложе предлагали строить банковскую систему с нуля и на внутренних ресурсах, а те, что постарше предлагали завязывать ее с существующими системами, опираясь на свои связи — влез в споры со своим предложением. Игнорировал удивленные взгляды финансистов, живо напомнившие мне анекдот — «… оно еще и разговаривает!..». И рекомендовал реализовать оба варианта. А что тут удивительного? … Ну да, есть у меня и еще один зарождающийся банк — Ганзейский. Там у меня считай не то, что контрольный пакет, а мои деньги в основном и вложены. Вот на нем мы проведем политику развития по связям, а на Русском банке попробуем развитие с нуля. Более того, оба банка будут представлены на территории России, Ганзейский, правда, пока менее плотно, но это дело времени — ганзейские фактории расширяются довольно активно, судя по прошлогодним отчетам Федора. Вот и флаг в руки.

Думаете, решил спор? Как бы не так. Только масла в огонь подлил. Особенно после моего финансового стриптиза, когда довольно подробно изложил суммы из блокнотика, куда и сколько вложено и где, по моему мнению, меня надули. После чего тихо ушел с этой вакханалии. Надеюсь, в порыве энтузиазма они не поубивают друг друга.

Пожалуй, индикатором, что все идет как надо — стали письма. Большинство мастеров уже к концу ноября гонялись за мной и пытались убедить, что им срочно надо отправить письма на родину, и даже не на родину, а друзьям и единомышленникам в иные границы, с ключевой фразой — «свистать всех наверх». Живо вспомнился мультфильм моего детства — «… эй, птичка, летим со мной, там много вкусного …». Намекнул Боцману, что летом у него может быть наплыв специалистов. И не надо делать круглые глаза … да, итальянцев … а чтоб не разнесли — строй дома из камня … а деньги тряси вон с тех спорщиков, они финансами заведовать взялись, вот и поинтересуйся у них, где прибыли. Стой! Ну не прямо сейчас же, право. Хоть годик им надо дать на раскачку, имей совесть…

Кроме работы с приезжими специалистами Боцман подсунул мне еще и круг своих старейшин. Старейшины были не совсем его, а скорее казацкие — но в компании Боцмана прижились, или он в их компании — не суть важно. Главное, что завел себе Боцман Думу, и озадачил их думами меня. Вот делать мне было нечего, как Донским рупором при государе стать. Даже представляю, куда мне этот рупор засунут. Впрочем, поработать почтальоном на благое дело согласился. Вопросы действительно были сложные и политические. Не все гладко было в казачестве, и не всем нашим порубежным друзьям нравилась русская экспансия.