Броненосцы Петра Великого -ч.3 Петербург (СИ)

Ермолай даже руку на плечо мне положил, чего обычно не делал. Образуется оно, угу. Кстати, а о чем это он? Не думаю, что он видит ситуацию так же, как она видна мне.

— О чем ты Ермолай?

— Да о немилости царской. Не перечил бы ты ему князь, больно дело нужное ведешь.

— Людей, Ермолай, жалко. Сгинут ведь, без пользы.

— А вот то, не тебе решать. Все в руках Господа нашего. Все по Воле его. И коль надо будет ему, для вразумления рабов своих, животы у них забрать — на то его воля! Он дал, он и забрал.

Фаталисты. Сколько стоит вразумление одного государя? Десять тысяч жизней? Тридцать? Никогда не любил, чтоб за меня платил кто-то другой.

— Ладно, Ермолай. Давай не будем решать. Жизнь покажет. Давай о делах наших перемолвимся, совет мне твой нужен…

Демонстрационную комнату пока так и оставили. Техники получили задание тянуть по дворцу провода в кабель-каналах по схеме, набросанной на скорую руку Макаровым, пока знать развлекалась переговорами по телефонам. Меня, если честно, этот этап уже не интересовал — надо будет расписать прайс и спихнуть дела, по опутыванию Москвы кабелем на Федора. На столбах, кстати, будем сразу и силовые провода вешать — нечего одно дело дважды делать, все равно эти буратины распробуют электричество … со временем.

Обдумывал свой последний шанс — показать Петру не готовность армии в предстоящей потешной баталии под Преображенским. Вот только свои козыри решил не просто не выкладывать, а спрятать под сукно. Обойдусь без штурмовиков.

А какая идея была! Мы бы этих потешных как танком раскатали, особенно если бы пробил, как и планировал — стрельбу боевыми. Но не судьба. Попробую все же подергаться на этом крючке. Надо договариваться с конницей — будем пугать пиками, а среди солдат пустить слух, что государь велел все по настоящему, и что конница ударит серьезно и насмерть, никаких потех и остановок лавы перед строем не будет! И побольше подробностей, как пика с хрустом проламывает ребра не успевшего убежать солдата, а потом ее окровавленный наконечник вылетает из спины переднего, и пропарывает еще и живот солдату, стоящему сзади. А потом лошадь, ржущая и взмыленная, сбивает грудью умирающих, втаптывая в грязь их требуху. Побольше, в слухе, крови и внутренностей!

Эти потешные у меня убегут с поля еще до начала баталии!

По крайней мере, пусть видит высший разум — использую любой шанс. А там действительно, все в Воле его. Может покреститься тогда? Странно на меня пребывание в этом времени действует.

Вечером готовился к встрече с Адамом. Не в смысле, одевал белое, в том числе и тапочки, а в смысле готовили много водки и закуски для обрусевшего сына немецкого полковника, призванного в Московию десятилетия назад учить медведей ездить на велосипеде. К слову сказать, научил полковник этому делу «диких варваров» весьма посредственно, судя по тому, что его сын занимается тем же самым. Хотя, могу понять и деловую хватку семейства Вейде — оплата их работы повременная, а никак не сдельная — чего, спрашивается напрягаться?

С другой стороны, Адам подходил к делу с огоньком и к своим сорока с мелочью годам успел поучаствовать во всех забавах Петра, начиная от «потешных» и заканчивая посольскими. Именно он пустил байку про то, как был «подлинным свидетелем» битвы осени 1697 года, в которой австрийский принц Евгений на реке Цента разгромил в два раза превосходившие его в численности турецкие войска. В виде трофеев австрийцам, в том числе, достался некий паша, сообщивший пророчество о том, что в 1699 придут с севера славяне и завоюют Константинополь. Тогда это пророчество восприняли как несерьезное. А вот теперь оно звучало очень даже к месту.

Но был у байки и второй поучительный слой — «добрым строем» можно сковырнуть противника сильнее себя. Вот Вейде и отдал все силы на обучение новой армии. Он еще и в составлении уставов во время посольства успел поучаствовать.

Кабы не его, общие для петровского круга, шапкозакидательские настроения — мог получиться прекрасный специалист. Вот только история напоминает мне, что Германия во вторую мировую, воевавшая со всем миром, отмобилизовала менее 18 миллионов солдат. Из которых погибли чуть больше 4х миллионов и 6 миллионов были ранены — а Советский Союз отмобилизовал более 34х миллионов, из которых погибли почти 9 миллионов солдат и более 14 миллионов были ранены. Жуткая статистика. И есть подозрение, что корни ее именно в нынешнем отношении к солдатам, как к расходному материалу. Искренне надеялся внести хоть какие-то коррективы в эту тенденцию.

Долгий разговор с полковником, после обильного ужина, заставил трещать по швам мои надежды. Адам вполне однозначно указал, что потешные баталии проводят не столько для предоставления мне возможности показать неготовность нашей армии, сколько для того, чтоб продемонстрировать послам всех держав армейскую выучку и готовность русских полков легко и с песнями отстричь кисточки хвостов всем чертям в преисподней.