Броневержец

У прилавков стояли такие же бородачи, а вдоль движущейся техники бегали мальчишки и кричали, потрясая упакованными в прозрачный целлофан джинсами, предлагали свой товар. Под навесами на прилавках и за ними рядами стояла радиотехника и висела одежда, то есть все то, чего так не хватало советской молодежи по пути следования к светлому будущему.

Колонна шла медленно. Леха с Рахимовым хорошо успели рассмотреть этот островок изобилия на раздольях феодальной нищеты.

В памяти Лехи сразу всплыл эпизод из его юности.

Ближе к зиме, когда он учился в райцентре на механизатора широкого профиля, его навестил отец. Лехина шапка из кроличьего меха к тому времени уже хорошо поизносилась, и отец решил купить ему новую. В магазинах райцентра шапок было навалом, но все черного цвета из коротко стриженного искусственного меха. Точно в таких же за казенный счет щеголяли «химики», отбывавшие принудительные работы на комбинате железобетонных конструкций, который находился на окраине райцентра. Отец, лично примерив одну из шапок, посмотрел на себя в зеркало, потом на Леху, без особенного энтузиазма взиравшего на это чудо отечественного ширпотреба, и обратился к толстой продавщице:

— А пофасонистей ничего нет?

Та отрицательно покачала головой и тихо ответила:

— На барахолке можно купить. Вам для себя?

— Для сына.

Продавщица недоуменно посмотрела на отца и, слегка хмыкнув, сказала:

— Ему и такая сойдет. Пацан еще.

— Он уже студент, ему хорошую надо.

Продавщица объяснила, как дойти до барахолки и найти там человека — скорняка, торгующего хорошими самодельными шапками.

Барахолка была обычным базаром, с мясом, салом, солеными огурцами, парным молоком, деревенской сметаной и другой снедью, где Леха с друзьями обычно покупали жареные семечки. Но оказывается, там можно было разжиться в случае надобности и кое-чем другим. Отец, как учила продавщица, высмотрел и опознал в толпе не спеша прохаживающегося невысокого полного мужичка в вязаной шапочке. Он подошел к нему и о чем-то поговорил, указав на стоявшего поодаль сына. Мужичок внимательно поглядел на Леху и ушел. Минут через пять они с отцом зашли за сараи на краю базара и стали ждать. Скоро подошел и мужичок. На его голове красовалась новенькая шапка из стриженой нутрии. Такая была в деревне разве только у председателя колхоза. Мечта! Шапка была мужичку явно мала, но впору Лехе. Тот еще на базаре с лету определил Лехин размер своим наметанным глазом.

— Нравится? — спросил мужичок.

— Ага! — ответил Леха.

— Берем! — сказал отец, отдавая деньги.

Мужичок сразу, даже не пересчитывая, сунул деньги в карман. Он глянул по сторонам, очень быстро снял с головы Лехи его старую шапку и со словами «Спрячь!» отдал ее отцу, надев на Лехину голову новую меховую, а на себя — вязаную, лежавшую за пазухой.

Уходя, он бросил:

— Я вас не знаю, вы меня тоже.

— Ясно, — понимающе сказал отец.

На базаре отец принял в бакалее по случаю удачной покупки сто граммов водки, и они, довольные обновкой, пошагали по улице райцентра. Но не успели отойти от базара и полусотни шагов, как были остановлены будто выросшими из-под земли двумя хорошо одетыми мужчинами. Один из них достал из кармана красную книжечку и очень близко поднес ее к глазам отца.

— Мы из ОБХСС! — сказал он, пряча удостоверение во внутренний нагрудный карман пальто.

Леха опешил. Для него власть сама по себе — высокий авторитет, а при красных корочках вообще — смертельное дело!

— А мы из деревни! — не растерялся отец. — И че?!

— Видим, что из деревни! — сказал обэхаэсник. — Значит спекулянтов, папаша, поощряем? Шапки, пошитые на нетрудовые доходы, у них скупаем?

Отец внезапно озлобился:

— А ты мне свою трудовую — норковую, — он указал на шапку обэхаэсника, — продай! Тогда я у других покупать не буду! Ты ее небось сам-то не шил, а из-под полы в магазине надыбал! Я там таких шапок сегодня на прилавке не видал! А я тебе эту взамен отдам! — Он вынул из сумки старую Лехину шапку, слегка подбросил ее воздух и пнул ногой. Шапка отлетела метров на десять и плюхнулась в грязную лужу.

Леха оцепенел. Вокруг них стали собираться люди.

— Сейчас пройдем, куда следует! — сказал обэхаэсник. — Вас обоих допросим, протокол составим!

— А вот тебе х…й на весь протокол! Никуда мы не пойдем! А парня моего не трогай, он у меня глухонемой!

Народ, собравшийся вокруг, быстро проявил солидарность. Не любили тогда обэхаэсников, ох не любили! Женщины закричали:

— Сволочи! За что людей забираете?! Хари поганые поразъели, аж жир капает! Скоты!

Отец раздухарился и похоже, что под общий ажиотаж, как на бис, уже готов был треснуть обэхаэсника по ненавистной роже. Леха, видя порядком заведенного родителя, взял его за рукав и молча потянул в сторону, исполняя роль глухонемого отпрыска. Обэхаэсники отстали…

— Вон их женщины где! — вывел Леху из воспоминаний Рахимов.