Броневой

Безусловно, решение об атаке было очень и очень трудным. Шапронов, возможно, никогда в жизни (это при всём его опыте!) не был настолько впечатлён силой противника и его огневым и просто количественным превосходством над собой, чем в эту «ночь после битвы», глядя на движущиеся по дороге танки в Твардовщине. И всё же … он был обязан атаковать!

Командор завёл свой Викинг, до сих беззвучно и даже печально-одиноко дремавший в укрытии. Укрытие было не хитрым. Стандартный танковый эскарп, «самодельный», то есть выкопанный за пару минут самим танком для себя же. Двигатель ровно заурчал. И этот звук — звук надёжного, верного стального коня, звук, который сопровождал командора большую часть его громкой, славной, но, признаемся откровенно, довольно непутёвой жизни, сразу успокоил Шапронова.

Подождав, пока дистанция между его Викингом и колонной не сократится до ста метров, командор нажал на дистанционный пульт, заставив два битых Хантера, перегораживавших дорогу вспыхнуть светом прожекторов.

И дал залп из рельсы!

Два первых танка были снесены одним единственным выстрелом.

Затем, буквально следующими четырьмя залпами, следовавшими один за другим сплошным накатом, ещё три машины вспыхнули в хвосте колонны, ещё одна — в авангарде.

Таким образом, в течение тридцати секунд начавшегося внезапного боя, колонна на трассе была заблокирована, исключив как отход, так и движение вперёд. Самые крупные машины с самыми отважными пилотами теоретически могли попытаться скатиться по крутому косогору, с обеих сторон ограничивавшему шоссе. Однако в тесноте и в кромешной тьме, глядя лишь в ноктовизоры, сделать это было довольно затруднительно. Средняя скорость колонны по трассе была очень небольшой, километров от силы шестьдесят. Но этого хватило, чтобы при резкой остановке большая часть боевых машин если не врезалась впередиидущему в корму, то накрепко заблокировалась, уткнувшись в соседа впритык.

Без каких-либо эмоций, совершенно механически выполняя привычную для рук и мозга «работу» гладиатора-убийцы, Шапронов повернул башню Викинга чуть левее и уверенно перенёс огонь на бронебатальон сопровождения, находившийся в центре колонны. Минута — десять машин.

Затем командор переместил своё внимание ближе к задней половине колонны, пройдя по ней огненным гребнем.

Находившиеся в зоне прямой видимости враги пытались огрызаться. Но делать это им было трудновато. Викинг находился выше, за откосом и оврагом на противоположном, пусть не высоком но все же более высоком холме. И был по башенку зарыт в землю. Но главное — свет прожекторов от повреждённых Хантеров, а также всполохи пламени от горящих в колоне машин прекрасно освещали жертвы Викинга. И слепили тех, кто пытался в него стрелять, глядя в ноктовизоры. А без ноктовизоров, укрытый во тьме танк Шапронова, был просто не виден.

Наконец, пара самых отважных и разумных танков решилась. Оставив почти уничтоженную колонну, они съехали по скату, рискуя перевернуться. Тем самым вывели свои машины из освещенной и ослепляющей зоны. И смогли, наконец, с помощью оптики ночного видения приступить к поиску оборзевшего от храбрости врага.

Попытка была мудрой, но не удачной.

Шапронов во всяком случае, заценил. Осторожно скатываясь по скату оба танка представляли собой великолепную мишень, не попасть в которую не смог бы даже самый дикий нуб в учебке.

Воздав должное смелости противника, Шапронов двумя точными выстрелами превратил их в металлолом и фарш.

Но это — было началом конца.

Одна за другой машины Малярийкина вырывались из освещенной линии, съезжали по скату (многие переворачивались) и во тьме, снизу, из неудобной позиции начинали палить по скрытому в эскарпе Викингу.

Шапронов косил их пачками. Даже потерял счёт. Возможно, уже больше сотни вражеских машин пылало на этом братском кладбище, разорванные шапроновским выстрелом в клочья. Но количественное превосходство — работало. Два снаряда разорвались в опасной близости от эскарпа. Еще пара залпов и начнут попадать — осознал Шапрон. Но выхода у него не было. Начинать откапываться и бежать под шквальным огнём противника было самоубийством ещё более гарантированным, чем продолжение неравного боя.

Шапрон палил, превратившись в робота. Не думая уже ни о тактике, ни о собственном старом заде. Наводка по ближайшей цели. Прицел. Выстрел. Пауза, две секунды. Снова наводка. Снова прицел. Снова выстрел. И снова пауза.

Один за другим перед ним вспыхивали машины и умирали люди. Кто-то выпрыгивал из корпуса. Кто-то выпрыгивал и падал с горящей спиной. Или рожей. Шапронов не смотрел. Единственное что выцепляли из адской кратинки его глаза — это корпус приближающийся машины, самой ближайшей, сползающей в кювет по скату оврага. Или стоящей на дороге и наводящей на него ствол. Один за другим, один за другим. Работа. Как у станка. Все чаще гремели попадания. Зарытый в землю Викинг держался, но удары встряхивали машину, как погремушку. Шапронов почувствовал, что из ушей идёт кровь. Почувствовал, но внимания не уделил даже доли секунды. Некогда.

Наводка. Прицел. Выстрел. Пауза …