Броневой

Итак, танк тронулся. Тем самым начав игру. Но пока, на самом деле оставался за тем же укрытием — каменной стеной. Укрытие не самое надежное с точки зрения активной дуэльной перестрелки. По Маляру, однако, никто не стрелял. Объяснить это, вероятно, было очень просто. В данный момент, машина Малярийкина никого не привлекала. Опытные бойцы, следящие за таблицей, наверняка знали, что на полигоне существует ещё одна боевая единица, не приступившая к активному «поиску» очередной дуэли. Но из-за пассивности, чисто психологически, Маляр никого в данный конкретный момент не привлекал. У всех машин на данную секунду были собственные текущие проблемы, задачи и противники. Покинуть место старта — означало мгновенно превратиться в мишень. Или в стрелка. С другой стороны, нахождение на месте старта гарантировало проигрыш по очкам. Выход в поле мог принести мгновенную гибель неопытному игроку. Но «не выход» — приносил поражение однозначно без вариантов.

Маляр проглотил слюну. В прошлый раз он имел существенные козыри. Просто не понимал этого. Знание локации в результате ночных бдений, более совершенный корпус васпа третьего по сравнению с абсолютно примитивными «стандартными» корпусами нубов-первоходов давало ему не просто техническое превосходство. Оно давало ему уверенность в себе. Уверенность в том, что он точно никому не уступит. Теперь такой уверенности не было. Он никогда не сталкивался с противником, не уступавшим ему технически и, что более важно, не уступавшим ему в опыте, навыке и знаниях местности. Пусть это и было единственный раз, но даже при единократном опыте можно сказать: никогда! Более того, Маляр никогда не вёл бой в условиях городской застройки. А тем более средневековой, замко-урбанистической, или как тут её правильно назвать?

Он никогда не читал о боях в городе, не смотрел учебных роликов, не говорил о таком виде боя ни с одним из более опытных бойцов, в том числе с Гойгу. Посмотрев на табло, Малярийкин понял, что число погибших танков растет просто катастрофически. Буквально — с каждой минутой. И это было правильно. Он ведь знал об этом. Локация простая, небольшой площади, двадцать танков иногда выбиваются в течение получаса. Он знал об этом, но не потрудился посчитать, что подобное соотношение означает уничтожение одного бойца в течение примерно девяноста секунд. Жесть!

Один из этих интервалов в девяносто секунд может стать его. Может? Да будет! Стоит только выползти с точки старта. Судя по удалённому уханью орудий, эпицентр схватки сместился куда в дальний конец ипровизированного «населенного пункта», руины которого составляли визуалку локации Тотенкопф. Именно туда пробивалась основная масса безбашенных нубов. Именно там их и жгли. Общую статистику по подобным «городским» локациям Маляр в принципе знал: большинство новичков занимало глухую оборону в уличных дебрях, и использовали свою броню вкупе с окружающими зданиями как некий стационарный пункт обороны. Так и стояли до полного израсходования боекомплекта либо повреждения танка. И там же, в переулках и двориках большинство находило смерть. Нахождение в стационарной позиции более определенного временного интервала означало стопроцентную смерть — игрок слишком явно себя выдавал о его нахождении знали все машины, охотящиеся в округе. Соответственно, при любой попытке запоздалого прорыва, глупца ждал снаряд. Выстрел, рывок — и сразу несколько хлопков с разных направлений. Без вариантов. Малярийкин так не хотел. Но тогда как?

Медленно, медленно он все же вытащил машину из-за угла и осторожно пополз — буквально, пополз, — вдоль ближайшей улицы. Вид открывался тот ещё, забубенный. Прямо напротив, буквально в метрах двадцати дымился похожий васп. Только первой моификации. В моторно-трансмиссионное отделение попало, вероятно, от четырёх до пяти зарядов. Вспыхнув, машина взорвалась. Интересно экипаж выжил? Или пилот медленно тлеет, приклеенный собственными запеченными кишками к оплавленным седушкам? Проверять Малярийкин не стал.

Ещё одна мёртвая машина стола чуть дальше. Вероятно, оба аппарата сошлив в перестрелке. Оба и пострадали. Корпус также был — васп. Но уже «второй». Выходит, у врагов был немного разный технический уровень. И разная подготовка. Но идентичный результат.

В этом, втором аппарате пилот явно погиб. Башня стояла накренившись. Люки вырваны, и было по всему видно, что взрыв после того как боеголовка прошла броню, произошёл внутри. Ага. Вот и отверстие в корпусе, чуть ниже башни, сбоку. Очевидно, бронебойно-подкалиберный. От удара с торсионов сорвало люки в башне. Сдетонировал боекомплект. Казённая часть орудия почти вырвана. Песец. Внутрь лучше не заглядывать. Там в лучшем случае — суп-пюре. С человечинкой. Всё, как любит публика, мля. Красиво.