Броня Презрения

Странно. Он весьма был уверен, что этот день будет самым лучшим днем в его жизни: прошедшим Основное Наставление, ставшим Гвардейцем, получившим свою личную винтовку у оружейника. Получившим свои солдатские нашивки, свою аквилу, свою одежду…

… ставшим Призраком.

Оружие в его руках чувствовалось, как мертвый груз. Никакого ощущения гордости не было от того, что он держал его.

— Что с нами будет дальше, Святой? — спросил Форбокс.

Жидкий и некоторые другие озвучили свое неверие. Кандидаты, как Далин, по-меньшей мере, ожидали, и желали, увидеть активные действия после ПВН. Жидкий и такие, как он, сделали все, чтобы избежать следующего цикла тренировок. Для них новости были сногсшибательными.

Мрачный комиссар среднего возраста, по имени Собайл, пришел к ним, чтобы поделиться новостями, прямо перед тем, как им вручили их снаряжение и оружие. Он стоял перед ними под лампами Подвала, и ему потребовалось полвека, чтобы донести сообщение.

— Настоящий приказ, отданный в сегодняшний день 777.М41, повелевает, чтобы пригодные солдаты направились на театр боевых действий, Высшее Командование распорядилось ввести в строй все резервные подразделения, включая штрафные, в следствие чего они будут собраны, им отдадут распоряжения, и они будут посланы на фронт. Никто, с данного момента, не состоит в резерве, будь то по причине наказания, переподготовки или воспитания, и все должны вернуться, или присоединиться, к другим тактическим отделениям. Исходя из настоящих целей, этому подразделению будет дано название Тактическое Подразделение 137, или ТП 137. Детали последуют. Храни вас Бог-Император. На этом все.

— Гол?

Гол Колеа не поднял взгляд.

— Гол? Оторви задницу, прозвенел звонок. — Варл шел по проходу между пустыми ячейками. Внизу, Призраки вытекали из казарменного зала, как вода, вытекающая из цистерны.

— Гол? Харк станцует на твоих костях, если ты не двинешься, — сказал Варл. Оба человека были нагружены разгрузками и боевым облачением, с ранцами за спиной, шлемы висели на поясах. У обоих в правых руках были винтовки.

— Я иду, — сказал Колеа. — Я собирался дать ему это. Я собирался дать ему это раньше, но сегодняшний день казался правильным днем.

Он посмотрел на Варла, и протянул левую руку. Танитская кокарда, умышленно покрытая сажей, лежала в его ладони.

— Идем, — сказал Варл.

Колеа кивнул. Он положил кокарду в нагрудный карман.

— Об этом Тона меня предупреждала, — сказал он. — Я слишком затянул.

ВЫСАДКА НА ПЛАНЕТУ

I

Они не ждали рассвета. Они не ждали мягкой погоды или благоприятного прилива. Они не ждали, потому что они были сильнее погоды и намного мощнее приливов.

Они были ярче рассвета.

Вдоль западного берега, по линии прибрежных городов и поселений, которые были соединены и укреплены в длинную змею стены с бойницами, называвшуюся К’эздрак, или К’эздрак’атт Шет Магир, небо стало белым. Оно стало грязно-белым, кислотно-белым, и белизна давила на высокие крыши и бойницы. Горячие, сухие облака катились с моря, и объединялись в плотный туман в нижних частях К’эздрака, как будто океан испарялся.

Здесь не было ветра, и все было тихо. Видимые статические разряды собирались, как плющ, вокруг поднятых стволов орудий, стоящих в готовности по всей семидесятикилометровой крепости.

На западе появилась щель, над океаном, и нахлынул холодный ветер. За секунды он превратился в шторм, стремительный, несущийся на восток пояс ветра, который захлестал по защитному валу города-форта, и сдул солдат со стены, согнул прибрежные деревья и погнал море, волна за волной, на рокритовое основание К’эздрака.

Пока мощный ветер ревел над берегом, земля сотряслась, как будто на нее упал ужасающе большой вес, и раздался звук, самый громкий звук, который когда-либо слышал человек, и которые не убил его. Это был звук атмосферы, когда миллионы тонн металла упали в нее, как камни в пруд.

Меньше чем через минуту, первые удары достигли К’эздрак’атт Шет Магира. Они не были теми прекрасными вещами, теми крепкими романтическими цветками огня, которые люди могли видеть изображенными на триумфальных фресках; они не вызывали ореола очистительного света, никакого блеска, чтобы осветить сзади благородного героя-святого Империума.

Первые удары были, как копья плавленого стекла, обжигающе синие, появляющиеся и исчезающие в наносекунды.

Облака, через которые они пролетали, оставались рваными. Там, где они прикасались, земля испарялась и превращалась в кратеры тридцати метров шириной. Защитные валы, бронированные башни, толстые барьеры из камня и металла исчезали, и вместе с ними, орудийные батареи и команды, которые располагались здесь. Не осталось ничего, кроме расплавленного стекла, пепла и глубоких каменных чаш, таких горячих, что светились розовым.

Каждый удар сопровождался ужасной атмосферной декомпрессией, которая всасывала обломки, как взрыв бомбы, только в обратном направлении.