Бронте

Эллен приехала в Лидс и на станции тщетно несколько часов прождала Шарлотту и Энн. Не дождавшись их, на следующий день она отправилась в Хауорт. В то время как она подъезжала к пасторату, к фаэтону, который ждал у ворот, несли Энн, которая упала в обморок. Табби, стояла тоже в воротах и чуть не плача прошептала, наклоняясь к Шарлотте:

— Милая, на её лице уже лежит печать смерти.

У Шарлотты защемило сердце и на душе стало как-то тяжко и горестно, ведь и она тоже заметила это.

— Табби, дорогая, мы должны ехать, Энн хочет к морю. Сама знаешь, что просьбу у…, — Шарлотта не договорила, еле сдерживая слёзы, поцеловала Табби, подбежала к отцу, простилась с ним и почти бегом поспешила к фаэтону.

Сёстры выехали из Хауорта в четверг двадцать четвёртого мая, хотя они планировали отъезд на сутки раньше, но в среду утром Энн стало так плохо, что отправиться в дорогу было невозможно, и никак нельзя было сообщить о задержке Эллен, которая теперь присоединилась к ним.

Первым пунктом их остановки был город Йорк, подъезжая к которому Энн окончательно пришла в себя. Довольная тем, что, наконец, они в пути и скоро она увидит долгожданное и манящее море, Энн повеселела, лицо её лучилось счастьем, а спутницы радовались заметному улучшению в её состоянии. По прибытии они по просьбе Энн направились в церковь. Они искренно благодарили Бога за его милосердие и помощь. В гостинице, перед тем, как лечь спать Энн, сжимая руки и, возводя очи к небу встала на колени и молилась…

На следующий день они прибыли в курортный городок Скарборо, что располагается на живописном северо-восточном побережье. Им удалось снять гостиную и две смежные комнаты с видом на море в небольшом чистеньком доме, в одной из лучших частей города.

Двадцать шестого мая Энн, преодолевая слабость и боли в груди, уже ехала по берегу на ослике, которого понукал седой старик, напомнивший ей отца. «Ах, как жаль, что с нами нет папы! Как здесь хорошо, даже дышится лучше, — думала Энн. — А какое море! Вечно меняющееся и вечно манящее, такое же таинственное, как вечно убегающие облака. Только до них не подняться, а море… вот оно, протяни руку и сквозь прозрачную колеблющуюся воду, увидишь волнистое дно». Иногда с помощью старика Энн слезала с ослика и шла рядом, рассматривая его. Она любила всех животных и всегда старалась для них, порой даже в ущерб себе. Энн гуляла по пляжу, осторожно и медленно ступая по песку и, вдыхая морской солёноватый воздух, её глаза лучилось от радости видеть этот милый и живописный край, полуулыбка играла на её устах в то время, как она бросала взоры на дорогой её сердцу пейзаж.

В воскресенье утром Энн хотела пойти со своими спутницами в церковь и ещё раз поблагодарить Бога и поклониться ему. Но те отговорили её, считая, что служба утомит её и для неё полезней остаться на берегу. Она подчинилась, но они видели, что её сердце стремиться к благодарной молитве Богу. Днём они втроём гуляли по пляжу. Энн попросила Шарлотту и Эллен посетить красивые места побережья без неё, а она будет гулять невдалеке. Энн хотела побыть одна, наедине с морем и Богом, полюбоваться меняющимися оттенками волн и поблагодарить всемилосердного Господа за радость, которую он ей подарил в последние дни её жизни. Она знала, совсем скоро покинет этот привычный и всё же не познанный её мир. Смерти она не боялась, потому что знала, душа бессмертна, она продолжит жизнь, только там, наверное, всё будет по-другому и совсем иначе. Она верила, Бог ей поможет преодолеть тот рубеж, который зовётся смертью и она будет жить, но как-то по иному.

Энн смотрела на яркую голубизну неба, на крутые изгибы ослепительно белых высококучевых облаков, на бегущие барашки колеблющегося моря, на песок, который пыталась облизать каждая набегающая волна. Почему всё это так притягательно, сколько бы не смотрела, не надоедает, а быть может завтра она этого уже и не увидит.

Вечером великолепный закат украсил округу. Стены замка на утёсе, о подножия которого бились упрямые буруны, золотились от лучей заходящего солнца. Вдали сверкали суда, будто слитки золота. Небольшие лодки, зазывая отдыхающих, плавно покачивались около пляжа. Трое спутниц смотрели в раскрытое окно и любовались живописным видом. Энн сидела в мягком кресле, устремив взгляд вдаль.

— Дорогие мои, — обратилась Энн к Шарлотте и Эллен, — пойдите в церковь на вечернюю службу, а я побуду здесь. Вы не беспокойтесь за меня.

— Милая Энн, как можем мы уйти. Ты так слаба и так дорога нам, что для нас большее удовольствие оставаться с тобой, — ответили Шарлотта и Эллен.

Пересев ближе к огню, Энн обратилась к сестре:

— Дорогая моя, может быть нам вернуться домой?

— Почему же, дружочек?

— Я боюсь, что доставлю вам хлопоты, ели здесь умру.

У Шарлотты оборвалось сердце. Эллен замерла. Шарлотта подошла к сестре, обняла её, украдкой вытерла слезинки.

— Ну, что ты такое говоришь, моя милая, дорогая Энн?!

— Я думала …

— Я поняла… Дорогая, не тревожься, лучше посмотри в окно, как красиво!..