BRONZA

Герхард украдкой разглядывал мальчишку. Наконец-то он видел его бодрствующим и очень надеялся понять, что же такого особенного нашел Генрих в этом заморыше. Профессор, помнится, сказал, что пациенту лет восемнадцать, но худенький, щуплый и такой некрасивый, тот выглядел лет на четырнадцать, не старше. Только глаза…

Ему показалось, что на этом мальчишеском лице живут чужие глаза. Такими они были уставшими, старыми. И в этом было что-то омерзительное. Герхарда передернуло. Но весь светившийся лукавым коварством, обхаживая сопляка, Генрих не заметил его брезгливой гримасы. А сопляк без конца дулся, дерзил и к тому же чавкал за столом.

Неожиданно вспомнив ходившие об ордене слухи, Герхард размечтался. Розенкрейцеров считали мистиками, знавшимися с темной силой, приносящими человеческие жертвы. Вдруг мальчишка здесь именно для этого! О, он готов был предложить свои услуги, лишь бы увидеть собственными глазами, как противный заморыш умрет на жертвенном камне. «Ну, почему ты не сдох… в этой своей психушке… еще неделю назад?!» – смотрел он на мальчишку с болезненным недоумением, мучаясь и сожалея об этом всей душой.

А Марк, свободный от принудительного кормления, позволил себе насладиться хорошей едой и так наелся, что даже оставил последнее пирожное нетронутым.

– Могу теперь я пойти к себе? – буркнул он. Его клонило в сон.

– Нет, ты побудешь со мной. Вечер еще не закончился, – не разрешил Оуэн.

– Но я не хочу сидеть тут, с тобой! Я устал. Мне хочется спать… – закапризничал Марк.

– Так и быть, плесну тебе немного коньяку. Это взбодрит тебя, – пообещал Оуэн.

– Да-а, а вчера ты сказал, что мне рано пить, что я маленький… – обидчиво протянул Марк.

Задержав на нем взгляд, Оуэн чуть склонил голову набок, словно прислушиваясь к чему-то, потом пожал плечами.

– А может, я передумал. Может… – в его голосе появились мурлыкающие нотки, – мне будет забавно посмотреть на пьяного мальчишку. И может быть, ты окажешься непослушным, и я накажу тебя…

Показав острые клыки, Зверь только что зевнул во всю пасть, предупреждая, что его лучше не дразнить. Собираясь встать из-за стола, Оуэн всего лишь отложил салфетку в сторону, а Марк уже испуганно подскочил со стула.

Возникший на пороге дворецкий поинтересовался, где господин собирается провести остаток вечера.

– Принеси мне «как обычно» в Овальную гостиную и что-нибудь для этого несносного мальчишки, – сказал Оуэн, переглянувшись со слугой. Подтолкнул притихшего брата к дверям и поманил молодого Эгерна за собой.