BRONZA

Скользнув по нему равнодушным взглядом голубых, чуть на выкате, глаз, немец прошел мимо, но тут же вернулся обратно. Двумя пальцами, брезгливо ухватил за рукав, выдернул из строя. Спросил, понимает ли он по-немецки. Станислав утвердительно кивнул. Лицо немца стало приветливым, в глазах больше не было равнодушия; ободряюще улыбнувшись ему, поинтересовался, нет ли в его роду немецких корней. И он солгал. Приписав к своему родовому древу потомственных шляхтичей, которым так гордился отец, пару-тройку ливонских ландскнехтов. Позже Станислав часто думал, не солги он тогда, изменилось ли бы что-нибудь в его судьбе.

Довольный его ответом, со своим «ja-ja» похлопав по плечу, немец подозвал одного из охранников. Что-то приказал и пошел дальше. Но, когда солдат попытался оторвать от него брата, Станислав прижал Йозефа к себе и закричал немцу в спину, что это его брат. Родной брат. Немец обернулся, подумав немного, махнул рукой, разрешая им остаться вместе.

– Мальчишку нахальней я пока еще не встречал… – рассмеявшись, заметил кто-то из офицеров.

– Ральфу повезло. Не придется скучать, – с ленцой откликнулся другой.

Рассмеялись и остальные.

Солдат прикладом, чтобы пошевеливался, грубо толкнул зазевавшегося Станислава. Они шагали за ним следом по дощатому настилу мимо серых бараков, из которых выглядывали такие же серые, ничего уже не ждущие от жизни, будто размытые, человеческие тени.

И странно было увидеть посреди всей этой тоскливой безнадежности радостно-желтый фасад трехэтажного здания с белыми античными колонами. Раньше здесь была женская гимназия. Вывеска над входом еще сохранилась. Тошнотворный запах сюда уже не доносился.

Их провели на второй этаж, в кабинет директрисы. Указав на стоящие возле стены стулья, солдат ушел. Ждать пришлось долго. Тепло от жарко натопленной, украшенной керамическими изразцами голландки сморило обоих. Прижавшись друг к другу, они и не заметили, как уснули.