Bronza

Она очнулась оттого, что он сел в изножье ее кровати. В ее спальне. В покоях, во дворце. Темнота скрывала его лицо, но принцесса и так знала, что это он – генерал Лун Чжуа.

– Завтра состоится суд. Твой отец уже здесь.

– Отец? Здесь… – откликнулась она и подумала: «Сколько же прошло времени?»

– У тебя был жар. Прошло две недели, – ответил он на ее мысли и добавил: – Я надеялся, что ты догадаешься умереть…

Молчание, надолго повисшее затем в комнате, липкими пальцами страха сдавило ей горло. Сознанием вновь овладел пережитый ужас и охватившее следом отчаяние. Она чуть не закричала, когда снова раздался его спокойный, уверенный голос.

– Можешь попытаться рассказать завтра всю правду… Но ты все равно умрешь… Потому что я так решил, – генерал встал с кровати. – Да, и он больше не любит тебя…

Он ушел, оставив ее одну. В темноте. Без капли надежды. На прощание сказал: «Мой совет – умри молча. Не перекладывай свой позор на его плечи. Если действительно любишь его…»

На следующий день, в зале суда, между стражей с копьями, на коленях ждала она своей участи. Все собравшиеся молчали. Ждали императора. Ждали очень долго. Принцесса подняла голову, услышав его голос. Но он не смотрел в ее сторону. Его лицо было холодно и безучастно, как и подобает лику живого бога. Перед ней на троне сидел не ее любимый, а владыка Поднебесной.

– Не поднимай головы, падшая!

Получив удар древком копья в спину от одного из стражей, она вновь склонилась. Присутствующие все как один высказались за казнь. Она услышала, как родной отец отказался от нее, когда ему было предложено забрать дочь домой.

– Это ляжет несмываемым позором на весь наш род – принять обратно опозорившую себя женщину! – сказал отец. – Пусть лучше она умрет здесь, мой повелитель!

Казнь назначили на утро. Принцесса больше не вернулась в свои покои. Ее заперли в клетке и оставили во дворе. Под охраной.

С первыми лучами солнца дворцовая площадь стала заполняться народом. На соломенном мате, в простом белом одеянии, на коленях, ждала она казни, окруженная безразличием и презрением мужских взглядов. Здесь не было ни одной женщины. Потому что мужчины казнили ее в назидание им.

Дребезжащий старческий голос закончил зачитывать длинный перечень совершенных ею преступлений. К ней, вместо палача, с обнаженным мечом уже шел генерал. Как и обещал, он не отдал ей сердце своего господина. И время вновь утратило свою определенность.

Подняв голову, она встретилась взглядом с любимым. Глаза императора прощали. Прощались с ней и просили простить за то, что всей своей властью он не может избавить ее от смерти. Сердце принцессы наполнилось радостью. Он любил ее. Любил даже падшую.

И смерть больше не пугала. Она сама убрала волосы с шеи, подставляя голову под занесенный меч. Клинок с визгом рассек воздух, и она перестала быть. В потемневшее, готовое пролиться дождем небо сорвалась с ветки птаха.

Император закрыл глаза, чтобы ничего не видеть. Хотел бы ничего не слышать – ни свиста меча, ни глухого стука о землю, но это его желание так и осталось неисполненным. Сразу после казни, покинув дворцовую площадь, он заперся в своих покоях. И никому не было велено беспокоить его священную особу. Даже генералу.

Спустя некоторое время, тот разыскал своего повелителя в дворцовом саду. Император стоял под деревом. Шел дождь, а рядом не было никого, кто раскрыл бы над ним зонт. По запрокинутому лицу императора стекали капли дождя, смывая скупые, горькие слезы.