Бронзовая собака

Вдруг весь огромный мир, от одного только Настиного «Ой», озарившийся сказочным многоцветным фейерверком, схлопнулся до размера подушечек пальцев, которые всё ещё чувствовали тепло её руки. Через долю секунды мир умер, а Денис не понимая, зачем жить дальше, смотрел невидящими глазами вслед неторопливо идущей к метро женщине, ставшей ещё более чужой, чем в его страшном сне.

*******************************************************************

Вторая жена

– Может быть, мне тебя второй женой взять? – спросил Тимур, улыбаясь.

Конечно, это была шутка. В ту пору я работала директором небольшого магазина в Москве, а Тимур был его хозяином. Мне было тридцать два года. Я только что пережила отвратительный развод. Обида и злоба в моей душе ещё не улеглись, и я не пропускала ни одной жилетки, чтобы в неё не поплакаться. Сегодня такой жилеткой стал Тимур. Мы были знакомы с ним давно, ещё с института. Теперь он жил он в Италии, доверив мне управлять своим магазином, в Москве бывал наездами. По вероисповеданию он был мусульманином, так что право на вторую жену, видимо, имел. Теоретически.

– Зачем тебе это нужно? – спросила я.

– На твоей зарплате сэкономлю. На проживании, когда в Москву буду приезжать, у тебя буду жить. Плов готовить научу.

– Плов я, итак, умею. А вот Вика тебя убьёт, – зная его русскую супругу, я была в этом уверена. – И меня.

– Нее, она согласится. Она – в Милане, ты – в Москве. Я под присмотром. Вам обоим только лучше будет. Тебе понравится, вот увидишь, – подтрунивал надо мной Тимур, устав слушать жалобы на моего бывшего мужа, которого он и без моих откровений неплохо знал.

– А я соглашусь? Ага, размечтался…

– Разговор наш происходил в подсобном помещении магазина, за чашкой чая. Кроме нас в комнате была бухгалтер Лидия Петровна – улыбчивая незаметная женщина сорока пяти лет. Она, баюкая остывшую чашку чая, стояла, глядя в окно.

– Вот и я думаю, может быть лучше будет, – неожиданно вступила в разговор Лидия Петровна.

– Что лучше будет? Вы о чём? – уточнил Тимур.

– О второй жене. Может и правда лучше будет?

– Мы шутим, не обращайте внимания, Лидия Петровна, – сказала я.

– А вот я совсем не шучу, я, скорее, плачу, – вздохнула Лидия Петровна.

Мы оба удивлённо посмотрели на неё.

– Алексей, муж мой, вчера пришёл с работы, и говорит, что он любит другую женщину. И детей наших любит, а ко мне привык, и меня бросать не хочет. Но и с ней расстаться не может. Поэтому, говорит, что решил с двумя жить будет. Обманывать меня он не хочет. Он честный человек, – горько улыбнулась Лидия Петровна, сглотнув подступающие слёзы, не заплакала.

Брови Тимура поднялись. Он промолчал, но на его лице было написано – эпидемия у вас тут что ли? Я молчала тоже.

Сказать, что я была удивлена – не сказать ничего. Я, откровенно говоря, была в шоке. И дело не в том, что мы не были близки с Лидией Петровной. Отношения у нас всегда были исключительно рабочими, на такую откровенность они рассчитаны не были. Но, мне ли не понимать – так случается, накопилось, надо высказаться – любые свободные уши подойдут. Жилетка для того, чтобы поплакаться была нужна не только мне одной.

А ведь Лидии Петровне и поплакаться-то было некому. Её ненаглядный муж и четверо их детей (младшей – четыре, а старшему – восемнадцать) были всей её жизнью. В нашем женском коллективе все разговоры Лидии Петровны сводились к описанию еды, которую предпочитают её домашние, к рассказам о здоровье мужа и детей, к хлопотам об учебе детей, о поступлении старшего в институт. Вся её жизнь была туго, как нить на шпульку, намотана на семейную ось. Насколько я знала, подруг у неё не осталось – на них просто не было времени.

Меня поразил сам тот факт, что проблемы в семье возникли именно у Лидии Петровны. Мой развод, как бы обидно мне не было это осознавать, был вполне естественным развитием моих непростых семейных отношений. Откровенно говоря, из-за своего врождённого упрямства, я и с разводом тянула лишних лет пять.

Но семья Лидии Петровны, по общему мнению нас – её коллег – была почти идеальной. Поженились они лет двадцать назад, муж был на два года младше. Примерно каждые пять лет она рожала по ребёнку. Старший сын уже поступил в хороший институт, а младшая ходила в детский садик. Работали оба, муж – инженером-строителем, она – бухгалтером, денег всегда было впритык. Но Лидия Петровна никогда не жаловалась. Каким-то чудесным образом денег им хватало на то, что было действительно нужно. И на хорошие школы для детей и на приличную машину для мужа, даже на обустройство любимой дачи. Лидия Петровна денег на себя почти не тратила – одежду себе и младшим детям шила сама, закрывала заготовки на зиму из выращенных ею же овощей и фруктов, в салоны красоты не ходила, даже крем сама себе делала.

– Ну что тут скажешь? Это дело личное, я тут не советчик, – сказал Тимур и быстро засобирался на выход. – Извините, девушки, но мне надо идти.

– Это вы меня извините, – опустив глаза, сказала Лидия Петровна. – Не хотела говорить, просто вырвалось как-то.