Я удивлена, что она не знает. Даже шокирована. Даже если Ба или Лиззи не сказали ей, новость разлетелась вместе с нашим объявлением о свадьбе. Видите ли, когда мы поженились, я не просто взяла фамилию Колтона. Мы оба поменяли фамилию на Сеймур, в честь Ба и ее генеалогического древа. Она была тронута и даже заплакала, проклиная нас с Колтоном за потекшую тушь.
– Мы Сеймур, Мэри. Колтон и Эль Сеймур. Я думала, вы знаете.
Слезы переполняют ее, и я чувствую первую каплю надежды, что, может быть, она вернется.
– Мне стоило сказать что-нибудь о возвращении к своим корням, но он всегда был Вулф. До сих пор им остается.
Я нерешительно беру ее за руки, не готовая к такому знакомству с ней, но чувствую, что это правильно.
– Он Вулф до мозга гостей, но по крови он Сеймур. Как и вы, и этот ребенок тоже. Вы могли бы познакомиться с ним или с ней, если хотите.
Испытывать, дразнить, надеяться, молиться. Это самый деликатный вызов из всех, что я когда-либо бросала.
Она кивает.
– Я бы очень хотела.
– Как насчет звонка Колтону? Уверена, он будет рад услышать вас. – Я беру телефон, нажимаю его имя, и когда он отвечает, говорю ему, что рядом со мной кое-кто, кто хочет с ним поздороваться.
Когда я передаю телефон Мэри, то испытываю те же старые чувства. Успех, достижение и даже силу. Не из-за Мэри, а из-за способности вершить собственные судьбы. У меня такое чувство, что прямо сейчас она начинает новую жизнь.
Я жена, которая скоро станет матерью, американка, переехавшая в Великобританию, дочь, друг, сорвиголова и ураган хаоса. Но даже так я получила свое «долго и счастливо».
Может, и у Мэри получится. Интересно, понравится ли она моему папе?