Брошенная колония

Тамара внимательно слушала, изредка задавая уточняющие вопросы, и похоже, ответы егеря ей совершенно не нравились. Когда Игнат упомянул говорящего лешака, легкая улыбка коснулась ее губ.

— Давно я про Ыкана ничего не слышала, жив, значит, еще бродяга.

— Ты якшаешься с нелюдью? — удивился Игнат.

— А чего тут такого? Здесь не княжества, тут все немного иначе. Охотники убивают не всякую тварь, приходящую из разрывов, некоторые, как этот лешак, вполне разумны и не трогают людей. Я его знаю уже лет тридцать. Таких вы называете одержимыми, им управляет довольно сильный дух, не чета, конечно, твоему джинну, но тоже не слабый.

— Что с моей ногой? — решил наконец задать Игнат вопрос, который мучил его последние несколько часов.

— Плохо было с твоей ногой. А хуже всего, что я не смогла на тебя воздействовать магией: на тебе лежали следы чужой силы, которой тебя атаковала та ведьма и когда ты прошел портал. Если бы я начала лечить тебя как обычно, все стало бы не очень плохо, а кошмарно: малейшее неосторожное воздействие — и получился бы измененный. А если проще — живой труп со способностями к магии, очень плохой вариант. Пришлось чистить тебя и лечить все это время по старинке, так что не жди, что все будет как прежде, на ноги я тебя поставлю, но шрам я тебе гарантирую. Теперь побыстрее пойдет, но пару недель проведешь в койке и еще столько же похромаешь. Я вообще не понимаю, как ты дошел дотуда, где тебя Тавр нашел. Когда тебя привезли, ты уже по пояс в могиле стоял, еще пара часов — и я бы тебе ножик в сердце загнала, чтобы не мучился. На второй день я вообще подумывала тебе ногу отнять. Ну да ладно, сейчас поесть принесу.

Тамара поднялась и вышла, оставив Видока наедине со своими мрачными мыслями. Похоже, хозяйка отлично знала, что это за руна, и представляла возможности Веревеи. Кроме того, описание монстра, убившего магичек и инквизиторш, она явно нашла знакомым.

Минут через двадцать ведьма вернулась. Перед ней, подчиняясь заклинанию левитации, парил внушительный поднос, на котором был огромный кусок жаренного на огне мяса, стакан с чем-то красноватым и миска дымящейся каши.

Тамара помогла Видоку сесть, ногу и поясницу тут же прострелило болью, да так, что Демидов не сумел сдержать стона.

— Терпи, — приказала она, — ты еще долго зубами скрипеть будешь.

Поднос слевитировал на кровать, и Игнат, не дожидаясь разрешения, набросился на еду. Хозяйка вновь уселась на стул — наблюдая за своим гостем, она молчала, не отвлекая его от еды.

— А что я ел, когда в отключке был?

— Не беспокойся, я поддерживала тебя, ты и так очень ослаб, поэтому приходилось кормить тебя через трубку, старый и проверенный метод. Но теперь, когда ты очнулся, будешь питаться сам.

Демидов ничего против этого не имел, нож и вилка в его руках не оставались в покое, мясо было отличным, хотя немного жестковатым, — похоже, еще вчера этот олень бегал по лесам. Каша оказалась вкусной, с маслом, причем масла было много, как Видок и любил. В стакане клюквенный морс. Десять минут — и поднос опустел.

— Вкусно, — поблагодарил волшебницу Игнат, — но мясо хотелось бы чуть поострее.

— Ну ты и нахал! — от души рассмеялась Тамара.

Смех у нее оказался таким же тяжелым. Вообще она была крупной женщиной ростом под два метра, и ей приходилось даже немного нагибаться, чтобы пройти в дверь. При этом мяса на ней хватало, но все сочеталось довольно гармонично. Нельзя было сказать, сколько ей лет, но, похоже, она разменяла уже сотню, а может, и две.

— Хорошо, в следующий раз добавлю острых травок, — произнесла она вполне благосклонно. — А теперь спать.

— В туалет, — ничуть не стесняясь, попросился Игнат.

— Вот тебе утка, а я выйду, как сделаешь — позови.

— А самому никак?

Тамара покачала головой:

— Я не для того твою ногу спасала, чтобы ты сейчас, как заяц, скакал по лестнице, похерив мои труды. Так что ближайшую неделю тебе точно в эту бадейку ходить.

Игнат согласно кивнул, и место подноса заняла старая пластиковая утка, покрашенная в белый цвет.

Через полчаса все процедуры были закончены, Тамара даже помогла ему умыться, так что засыпал Игнат почти счастливым человеком. Конечно, больше всего ему хотелось в нормальную баню, но сейчас это было нереально. Завтра надо будет придумать, как вымыть голову: чешется. Уже проваливаясь в сон, глубокий и спокойный, он подумал — с чего такая забота? Деньги у Игната были в рюкзаке, целых три чекана. Маловато за такое обслуживание. Может, кольчуга, наручи и оружие в зачет пошли? Но вот это уже слишком дорого.

Разбудил Игната мочевой пузырь — пришлось использовать бутылку, которую ему оставила ведьма. Тамара сама попросила ее так называть, обращения «волшебница», «магичка» и «чаровница» ей не нравились.