Брошенная колония

И тут Игнат уловил в глазах возлюбленной чужую суть: это были не ее глаза, а два золотых озера, полных ненависти и торжества. Тварь выдала себя — слишком поторопилась, празднуя триумф, проявив истинные чувства. Рука Игната перехватила тонкие и необычайно сильные пальцы девушки. Отточенное движение — и лезвие ножа пробивает платье и погружается в живот твари, которая приняла облик той, что Игнат любил больше всего на свете. Никогда она не смотрела на него с такой ненавистью, это было мерзко. Ветрюх использовал против егеря самый страшный кошмар и проиграл. Картинка двора, заваленного трупами, пошла трещинами. Последнее, что увидел Видок, — Анну, лежащую у его ног с ножом в животе, и расползающееся пятно крови вокруг раны.

Игнат пришел в себя на полу в луже черной крови, которая текла из оторванной головы первого крылатого змея. Второй ветрюх лежал в трех метрах дальше по коридору. Уставившись ненавидящим взглядом прямо на егеря, он был мертв, его крылья безвольно раскинулись вдоль тела. Он проиграл бой на своей же территории.

— Вот паскуда, — не сдержался Игнат. — Это какой же силой надо обладать, чтобы с одного заряда руну стереть?

Заклинание скорости уже закончило свое действие, и теперь Игната бил отходняк. А еще был жуткий голод, словно он не ел пару дней, и слабость, но это могло подождать. Вскоре его отпустило, и надо было заняться делом.

Сначала Демидов смыл с испачканного плаща кровь твари — повезло, что зачарованная ткань почти не пачкалась. Затем разделся до трусов, оставшись только в сапогах: работа предстояла грязная.

Игнат извлек кинжал и отрубил голову твари, что так мерзко решила поиграть с ним во сне. Затем настал черед рунного ножа — разрушение сущностей прошло штатно. Достав кожаную сумку, которую дала Мила, он начал сбор трофеев. Стараясь не повредить шкуру, принялся свежевать ветрюха, попутно извлек печень и глаза, в небольшую металлическую банку отправились иглы с хвоста. Выпив остатки воды, он сцедил еще теплую кровь, эта фляга стоила теперь минимум десятку золотом. Как жаль, что вторая фляга осталась в рюкзаке в лагере. У него даже на секунду возникло желание сходить за своим имуществом, но вспомнив десятиметровый подъем, егерь плюнул на жадность. Всех денег не заработаешь, а у него и так трофеев не меньше чем на полсотни золотых. С тварями он возился несколько часов, вымотался даже больше, чем при их убийстве. Наконец все было кончено.

— Фарат, найди воду, — присев на камень и приоткрыв кокон, отдал он приказ. — Твари по-любому должны пить.

Дальше по коридору располагалось небольшое озерцо, куда сквозь трещины стекала вода. Отмывшись в ледяной воде, Игнат решил поесть, извлек из карманов жилета хлеб и полоски вяленого мяса. То, что хлеб почти засох, ему не понравилось — еще пару часов назад он был почти свежим, но явно не сухарем, — но это все, что имелось, а голодный желудок выводил сумасшедшие рулады, поэтому егерь яростно набросился даже на эту еду.

А еще Игнат все же решил заглянуть в логово, прежде чем идти к разрыву: его нужно было закрыть непременно. Он проверил «глаз» на плече, своей памяти у него совсем мало, но он его и не использовал, пока в пещеру не вошел, так что должно хватить, чтобы зафиксировать закрытие разрыва, — это стоит денег. Если, конечно, тут за это платят. А даже если и нет, Тавр неплохо раскошелился на оружие и боеприпасы, поэтому такую услугу ему стоит оказать даже без требования платы. Редко кто готов вложить столько золота в операцию, которая может закончиться неудачей и потерей трофеев.

Логово было гнездом, обычным таким гнездом из веток, и в самом центре Игната ждал подарок — яйцо. Огромное зеленое яйцо. Маги с удовольствием покупали потомство всяких тварей, выращивая его для экспериментов. Некоторые егеря отлично зарабатывали на отлове детенышей или взрослых особей. Сумка с трудом вместила в себя новый трофей, снятую шкуру Демидов тащил в руках: ночью на привале он соскоблит с нее мясо. Одно радует — эти твари после смерти не воняют, разлагаются, но без такой резкой вони, как люди, так что время у него есть.

Больше в этом логове ничего не нашлось. Игнат даже усмехнулся: второе невезение подряд, хотя как сказать — яйцо тянуло на двадцать, а то и тридцать золотом, может, удастся оплатить им переход вместе с трофейной багги.

Оставив все добро, кроме винтовки и пистолета, в гнезде нелюдей, он направился к разрыву.

Разрывы — это отдельный разговор. Отсюда приходят твари, но это не постоянные ворота. Похоже, они открываются спонтанно, и твари туда просто проваливаются. Но работают они словно зеркало: если разрыв в горах, значит, придет горная тварь, если в лесу — лесная, и так далее. Скорее всего, этот разрыв в труднодоступном месте, иначе тварей провалилось бы больше, чем пара ветрюхов.