Бросок акулы

Трудно было в Дейлиленде найти второй такой же тихий и сонный городок, как Брей. Верлорды всего Семиземелья считали, что нет людей более доброжелательных и чистосердечных, как в этом мирном уголке, где правил справедливый и добрый граф Фрипп. Во всех соседних городах и землях любили и глубоко уважали лорда – барсука, поэтому Брей никогда не подвергался нападению и сам не участвовал ни в каких конфликтах. Полуразрушенные городские стены Брея давным-давно были оплетены густым плющом, а на самих стенах вили свои гнезда птицы. Уже одно это говорило о том, как мало лорд-барсук придает значения охране своих владений.

Итак, Брей мирно дремал, освещенный лунным светом, когда сквозь городские ворота на его главную улицу въехал король Лукас. Раскинувшийся перед ним городок молчал, а за спиной короля раздавалось голодное рычание Диких Волков, расправлявшихся с немногочисленной стражей у ворот. Временами след беженцев из Редмайра терялся, но охотничий инстинкт Диких Волков помогал отыскивать его и указывал правильную дорогу. И эта дорога привела их вдоль берега реки к владениям графа Фриппа.

От главной улицы городка ответвлялись маленькие боковые улочки, все как одна обсаженные начинавшими распускаться деревьями. Вдоль мостовых теснились живописные домики, не похожие друг на друга, каждый на свой лад. Такого тихого и мирного городка лорд-лев не встречал, пожалуй, еще ни разу в жизни.

Лукас обернулся к Черному Сердцу, поравнявшемуся с ним верхом на вороном скакуне, отобранном им у Ванмортена. Шаман был единственным, не считая короля, всадником в отряде: всех остальных лошадей после ухода из северного лагеря Оникса успели сожрать Дикие Волки. Лукасу было жаль потерянных прекрасных лошадей, но что поделаешь – у волков и аппетит волчий. Лунный свет подчеркивал произошедшую с Лесовиками трансформацию, и сейчас они выглядели просто ужасно. Серая королевская кобыла по кличке Зависть покосилась в сторону Диких Волков бешеным глазом и тревожно всхрапнула.

Лев слегка наклонился в седле в сторону шамана и негромко приказал:

– Найди ее.

Гретхен пробивалась по коридору сквозь спешившую ей навстречу толпу. Поместье графа Фриппа распахнуло свои двери жителям города в ту же минуту, когда пришло первое сообщение о том, что на Брей напали. Под крышу графской виллы хлынули матери с маленькими детьми на руках, растерянно озирающиеся по сторонам старики, простые горожане. Гретхен не имела ни малейшего понятия о том, куда они все спешат. Быть может, пробиваются в сад, разбитый позади виллы на берегу реки? Там, наверное, должны быть лодки, на которых можно переправиться через реку. Но тут же Гретхен с ужасом вспомнила о том, что во время рыбалки она не заметила на берегу никаких лодок.

– Поворачивайте назад, миледи, – сказал Гретхен спешивший ей навстречу старик. – В городе монстры!

Гретхен не стала отвечать, нырнула в боковой проход, а из него – в комнату с выходящими во двор высокими окнами. Там, во дворе, хрустя сапогами по гравию, уже собирались вооруженные люди. Гретхен рывком подняла задвижку окна и выскочила сквозь него в ночь. Во дворе она тут же смешалась с солдатами и вместе с ними побежала к входным воротам виллы. На бегу она пыталась увидеть кого-нибудь из своих «Гончих», но ее окружали одни незнакомые лица.

Хотя железные ворота родового поместья графа Фриппа были заперты, засовы на них оказались тонкими, деревянными, а сами кованые ворота – изящными, легкими, совершенно не рассчитанными на то, чтобы сдержать атакующего неприятеля. Одни защитники виллы бросились подпирать ворота своими плечами, другие начали просовывать между прутьями ворот пики и даже мечи, готовясь отразить штурм. Из темноты по другую сторону ворот появились странные, пугающего вида существа. Вначале существ было не много, но их число постоянно росло по мере того, как в городе стихали жуткие крики тех, для кого эта ночь оказалась последней в жизни.

– Трент! – крикнула Гретхен в надежде на то, что он услышит ее сквозь шум боя. Больше всего ей сейчас хотелось оказаться вместе с Трентом, затем найти своих «Гончих», и тогда, объединив усилия, им, возможно, удалось бы отбить нападение врага. Жуткие твари по ту сторону ворот налетели тучей, зарычали, навалились, стремясь прорваться внутрь. Защитники поместья держались из последних сил, под натиском врага трещали деревянные засовы, створки ворот в любой момент грозили не выдержать и распахнуться.

– Ко мне! – прокричал неожиданно появившийся среди своих солдат граф Фрипп. Старый лорд-барсук трансформировался, его костюм рвался на части, из-под него проступало покрытое черно-белым мехом тело. Широкая голова графа вытянулась, появилась пасть с седыми усами и пожелтевшими, но все еще крепкими зубами. Подняв над головой меч, Фрипп бросился к воротам и нанес мощный удар между прутьями ворот, уложив на месте одного из нападавших монстров.

– Гретхен!