Бросок из западни

В целом вся группа должна выяснить, где вход в пещеры, сколько их, как они охраняются, как обеспечивается жизнедеятельность ученых в подземной лаборатории и охраны. И если начнется бой с японцами, придется ракетой вызывать катер, который курсирует в миле от берега. И если катеру удастся подойти к берегу и взять группу на борт, тогда, возможно, удастся и спастись. Но Шелестов думал о другом: не о спасении, а о том, чтобы найти Сосновского и получить подтверждение тому, что на острове именно та самая секретная биолаборатория.

– Слава, – Шелестов, прижав к глазам бинокль, снова и снова обводил взглядом берег, – я не понимаю. Если в яме держат пленников, то должна быть и охрана неподалеку. Ты можешь точнее показать на местности, где была эта яма с решеткой?

– Ну, только примерно могу показать. – Парамонов тоже поднес к глазам бинокль. – Я слишком недолго там был. А когда мы выбрались, было уже не до наблюдений. Почти сразу кинулись охранники, и мы с ними сцепились, бой начался. А потом взрыв, и все.

– Значит, охрана была рядом?

– Черт их знает! Может быть, они как раз в это время к нам шли, чтобы вытащить нас и куда-то отвести? А может, и сидели рядом, несли караульную службу. Может, и пост рядом был. А может быть, это были те, кто приплыл на лодке, и эти солдаты, с которыми мы сражались, охраняли лодку. С этой лодки были. Теперь уже трудно какие-то выводы делать. Но сейчас я никого не вижу.

– И я не вижу, – вздохнул Шелестов. – Глаза все просмотрел, но хоть ты тресни, зацепиться глазу не за что. Слушай, а может, они после вашего случая просто перестали ямой пользоваться, перестали там пленников держать? Одного побега оказалось достаточно, чтобы они изменили свое решение.

– Может быть, – пожал Парамонов плечами. – Пока сознание не потерял, я видел, что убито или тяжело ранено человек восемь японцев. Солдаты и один офицер. Я только троих убил, а сколько их еще погибло, пока мои товарищи сражались да к лодке, к берегу, отходили, можно только предполагать. Неприятные потери, что и говорить. Могли и ужесточить содержание привезенных пленников. Могли сразу прятать их в пещерах, как в каменных мешках. А может, и на цепи сажать. Тогда не убежишь.

Шелестов опустил бинокль и смотрел на лейтенанта, как тот говорит, как играют его скулы. Да, тяжело Парамонову дается это видимое спокойствие, эта сосредоточенность. Контролирует он себя, хорошо контролирует. Лишь бы не сорвался парень. Ведь его любимая где-то здесь, жива ли, есть ли шансы найти ее и спасти. Трудно ему, это нужно понимать.

– Я спущусь туда и обследую все, а вы меня прикроете, – предложил Парамонов.

– Я отсюда тебя прикрыть огнем не смогу, дружок, – спокойно возразил Шелестов, рассматривая берег. – Расстояние метров четыреста, о какой прицельной стрельбе может идти речь. Нет уж, пойдем вместе. Не спорь, не спорь. Я тут старший, я принимаю решения. Значит, так, слушай меня, как мы будем действовать…

Парамонов слушал человека, который сам только недавно был найден на этом острове, который потерял тут товарища и был чудом спасен. И по странному стечению обстоятельств люди, спасшие Шелестова, оказались его подчиненными членами оперативной группы НКВД, подчиненной лично товарищу Берия. Парамонов просто не мог не верить этому человеку. Казалось, что все превратности судьбы и войны не в состоянии сломить его планов, изменить что-то. Шелестов как будто был властен над событиями, у него все получалось. Он остался жив после крушения самолета, его спасли его же товарищи, они успешно нашли нужный остров. Лейтенант воевал не первый год, навидался и хлебнул всякого, что называется, по самые ноздри. Но с такими чудесами он встретился впервые. Чудеса или просто умелые действия, просто ум этих людей, которые могут все предвидеть, просчитать на несколько шагов вперед? И Парамонов доверился, слепо доверился Шелестову и его товарищам. У него была цель, и он шел к ней, и эти люди помогут ему, обязательно смогут помочь.

Они спускались осторожно, твердо соблюдая установленное правило. Сначала идет Парамонов, выбирая место, где не покатятся камни, где нет густых зарослей. Шелестов все это время сидел с автоматом, прикрывая товарища, готовясь открыть огонь при первой же появившейся опасности. Парамонов спускался на двадцать метров и останавливался, занимая удобную огневую позицию. Он осматривался и делал знак Шелестову. И тогда Максим начинал свой спуск. Он доходил до позиции Парамонова и шел дальше, спускаясь еще на двадцать метров. И снова осмотреться, выбрать удобную огневую позицию и знак напарнику. Главное, не шуметь, главное, держать ситуацию под постоянным контролем и не оставаться долго в одной точке, не становиться удобной мишенью сразу вдвоем.