Бросок костей

Тем временем, на том месте, где стояли непроходимые леса Кхандавы, на покрытых пеплом берегах Ямуны, вырастал величественный город. Эти три года стали лучшими в жизни Майи. Он был очень требовательным строителем, стремящимся к совершенству. Выжившие в пожаре наги стали основной рабочей силой. И в жару, и в дождь и в холод, Майя, вместе с женщинами и детьми, трудился над постройкой прекрасного города для Пандавов. За свою работу наги получали скромный кров над головой и пищу. Под неусыпным взглядом молодого зодчего появлялись дороги, базары, сады, дома. Камень за камнем, Майя создавал город, прекраснее которого не знала Бхарата. Будущая столица Пандавов вобрала в себя все самое лучшее. Майя учел ошибки и неудачи строителей других столичных городов. Дварака, по его мнению, была не достаточно большим городом, Хастинапур не мог похвастаться продуманной планировкой, Хехейя или Музарис представляли собой сущий хаос.

Храмы Майя построил по образцу тех, что были у асуров. Внутреннюю отделку дворцов и храмом он позаимствовал у гандхарвов, которые умели придать своим помещениям чудесную передачу звука. Рынки были сделаны так же, как в Хехейе. Украшали город статуи в гандхарском стиле.

Произведение искусства, создаваемое Майей, должно было воплотить в себе душу Бхараты. До полного завершения работ оставалось немало времени, но слава о чудесном городе уже разнеслась повсюду.

Пандавы наблюдали за строительством из лагеря, разбитого на берегу Ямуны. Грандиозный замысел требовал много денег, а их постоянно не хватало. Братья то поднимали налоги, то совершали грабительские набеги. После чего вновь с удовлетворением любовались тем, как растет их столица, с удовольствием слушали, как воспевают ее, все, кому довелось увидеть это чудо. Боги проявляли к ним благосклонность, которой Пандавы даже не удивлялись. Да и правда, разве они не следовали всегда слову Господа, не шли путем дхармы? Этот город — меньшее из того, что они заслуживают!

Узнав, что строительство подходит к концу, из Хастинапура прибыл, в сопровождении преданных ему брахманов, Дхаумья. Ему требовалось убедиться, что Юдхиштхира по-прежнему стоит на пути праведности.

Васуки покинул Майю вскоре после закладки первого камня в основание нового города. Старый царь нагов взял с собой несколько надежных человек. Он не пытался отговорить Майю от задуманного, прекрасно понимая, что молодой зодчий получил возможность исполнить мечту всей жизни. Но у Васуки было безотлагательное дело. Такшака совершил несколько атак на Хастинапур, желая отомстить за пожар и бойню в Кхандаве. Бхишма безжалостно расправился с мятежниками. Такшака скрылся в неизвестном направлении. Он утратил, помимо людей и лесного лагеря, связь с бедными кварталами Хастинапура после того, как Видура нанес удар по теневому миру Дурджаи. Знакомство с Дурджаей, хоть оно и приносило пользу, вызывало у Такшаки чувство неловкости. Он прекрасно понимал, что этот страшный человек использует его, вождя нагов, в своих интересах.

Весть о смерти полководца Хираньядхануса и царя Джарасандхи дошла до Васуки. Он решил поскорее найти Экалавью, пока нишадец не наделал опрометчивых поступков. Сердце царя нагов раздирало беспокойство о его несчастном народе. Вот если бы вместо высокомерного и властолюбивого Такшаки во главе нагов встал Экалавья, старику стало бы гораздо спокойнее. Обуреваемый такими мыслями, Васуки покинул приступившего к строительству Майю.

С Майей остался другой старик. У него не было ничего общего с нагами, и в союз с ними он вступил под давлением обстоятельств. В другое время он бы сидел на троне и правил Бхаратой, с высоты своего положения не замечая разницы между Бхишмой и Такшакой. Но сейчас последний царь древнего рода, вынужденный кормиться подачками вождя мятежников, нисколько не походил на своего предка, первого Индру, разгромившего могущественных В юности Индра мечтал восстановить былое величие династии, но с возрастом осознал всю несбыточность своих грез. Он стал не великим царем, а озлобленным стариком.

Самым незабываемым, необычным в его жизни стал случай, когда царица Кунти пригласила его разделить с ней ложе. Он покинул руины дворца в Кхандаве и пешком добрался до Хастинапура. Ему пришлось долго, с тревогой в сердце, дожидаться на пороге загородного дома, прежде чем дверь отворила Кунти, на губах которой играла презрительная ухмылка, и впустила его. Помимо царицы, в доме оказался брахман Дхаумья. Судя по всему, это он и уговорил Кунти и ее бессильного супруга пригласить Индру. Пока длились проводимые брахманов обряды, у потомка древней династии было время обдумать свое положение. Он собирается лечь в постель с чужой женой. У нее уже есть два сына, и оба также не от мужа. Индра чувствовал себя племенным быком, которого привели осеменить царственное лоно. О, если бы не эта вечная нужда в деньгах, он бы проклял всех и выскочил бы из дома.