Бросок костей

Но Суйодхана и вопроса-то не слышал. Он беспомощно посмотрел на своего друга Ашваттхаму. Но тот не увидел умоляющего взгляда царевича, так как сидел, пристально глядя на землю перед собой. На мгновение Суйодхана подумал, что друг его устыдился поведения своего отца. Но затем он рассмотрел сжатые губы Ашваттхамы, пытающегося сдержать смех. Что он увидел такого смешного?

— Я не расслышал вопрос, о гуру!

Смех только усилился.

— Я знаю, что ты глуп. Ты так же, как отец, слеп к добру и злу. Но теперь выяснилось, что ты еще и глухой! — говорил Дрона с улыбкой на губах, но глаза его пылали злобой.

Снова смех. Ужаленный оскорблением, обиженный несправедливостью, Суйодхана почувствовал себя очень одиноким.

— Ты продолжаешь якшаться с этими брахманами-бездельниками, с Крипой и Чарвакой! Ты вместе с ними смеешься над служителями храма, сидя под баньяном, где свили себе логово эти негодяи! Ты и сына моего втянул в свои нечестивые забавы! Ты бродишь по улицам, совершенно не думая о запретах твоей варны, прикасаешься ко всем, не думая об осквернении, ешь с шудрам и играешь с детьми неприкасаемых. Известно ли тебе, что твой приятель Крипа обучает сына суты брахманским наукам? О Рама! О Рама! Кали-юга, поистине, на пороге. Сута учит Гаятри-мантру! Чарвака и Крипа, люди, которым посчастливилось родиться брахманами, портят себе карму, обучая кого попало читать Веды! Куда катится этот мир? А ты царевич Суйодхана…, нет, я буду звать тебя Дурьйодхана, ибо ты несведущий в науках и неуклюжий в обращении с оружием. Ты позоришь свой древний род и весь Хастинапур!

После гневной тирады гуру воцарилась благоговейная тишина. Общее молчание нарушил Суйодхана. Царевич посмотрел на наставника открытым чистым взглядом и сказал:

— О свами! Мне нечего стыдиться! Все что я делал, я совершал по велению своего сердца!

— Дурьйодхана! Если каждый станет поступать только так, как нравится ему, наш мир рухнет. Вот почему созданы законы и правила! Вот почему существуют запреты! Все наши священные писания говорят об этом! О дхарме!

Сердце Суйодханы упало. Его возмутило упоминание обидного, позорного прозвища, которым некоторые любили называть его. Имена детей Дхритараштры начинались с благоприятного слога «Су», но злые языки меняли его на противоположный по смыслу слог «Ду». Суйодхану за глаза называли Дурьйодханой. Сушасану — Духшасаной. Их сестру Сушалу звали Душалой. Теперь же, после насмешек из уст гуру, прозвища эти намертво прилипнут к ним.

— Должен ли ждать конца света, чтобы получить от тебя ответ не мой вопрос? Кто-нибудь еще может ответить? — Дрона обернулся к Пандавам, нетерпеливо тянущим руки. — Юдхиштхира, сын мой? Ты готов ответить?

К восторгу Дроны, Юдхиштхира с легкостью стал сыпать стихами и гимнами из священный писаний. Суйодхана ничего не слышал. Ему надоело чуть ли не каждый день испытывать на себе огонь гнева наставника. Он хотел находиться в другом месте и слушать Крипу с Чарвакой. Его разбирала тоска по бурной уличной, настоящей, жизни. А от этих древних песнопений и бесполезных обрядов какая может быть польза?

Все ученики Дроны поднялись и пошли в сторону джунглей. Ашваттхама протянул Суйодхане руку, но тот лишь одарил его сердитым взглядом. Царевич не забыл давящегося от смеха сына гуру, когда Дрона осыпал его оскорблениями.

— Пожалуйста, забудь об этом, Суйодхана! Я не хотел тебя обидеть, — Ашваттхама хотел положить руку на плечо царевича, но Суйодхана отмахнулся и пошел дальше.

Дрона быстрым шагом направлялся к лесу. Пандавы не отставали от него.

Суйодхана взглядом искал Сушасану, но не мог найти его среди шумной компании учеников. Повсюду кружилась пыль, солнце палило все жарче и жарче.

Ашваттхама шел вслед за царевичем и говорил ему:

— Мой отец не так уж и плох, как ты считаешь.

— Да мне все равно, — буркнул Суйодхана и ускорил шаг, пытаясь убежать от сына наставника.

Царевич, конечно, понимал, он не будет долго дуться на лучшего друга. Его единственного друга. Суйодхана внезапно остановился.

— Какой урок хочет провести сейчас гуру? — спросил он догнавшего его Ашваттхаму и почувствовал, как тот расслабился.

— Наверное, будет занятие с оружием.

Оба мальчика с тревогой переглянулись. Они не любили таких уроков, ведь наставник постоянно сравнивал их с Пандавами. Арджуна успешно осваивал искусство стрельбы из лука, и все говорило о том, что из него выйдет непревзойденный мастер. Да и сейчас никто их учеников не мечтал приблизиться к его результатам. Скупой на слова похвалы для собственного сына Дрона пребывал в постоянном восторге от достижений Арджуны.

Когда Суйодхана и Ашваттхама дошли до места урока, все ученики уже сидели напротив гуру. Дрона был занят подготовкой. Оскорбления учителя, смех учеников и полуденный зной утомили Суйодхану. Он чувствовал себя истощенным, но не находил никакой возможности удрать с занятий.