Бросок Венеры (ЛП)

-Кто же подкупил их? – пробормотал я. – Как бы это узнать?

-Это, я полагаю, твоя работа, - без обиняков заметила хозяйка. Она вернулась к столику, поставила фигурку Аттиса на место и взяла другую. Я встал рядом с ней, приглядываясь к статуэткам.

-Почему их так много? – спросил я. – И все одинаковые.

-Из-за большого празднества Матери, конечно. Это Аттис, её супруг. Статуэтки будут подарками.

-Никогда не слышал о таком обычае.

-Подарки распространяются только среди нас.

-Нас?

-Тебя это не касается.

Я протянул руку к одной из фигурок, но она с поразительной силой ухватила моё запястье.

-Тебя это не касается, - повторила хозяйка. Миг спустя она отпустила мою руку и хлопнула в ладоши. Подбежала девочка.

-Теперь ступай. Рабыня покажет выход.

Глава тринадцатая

Удобнее всего попасть в дом Тита Копония, где погиб Дион, было, вернувшись тем же путём, каким я сюда пришёл. Я вновь миновал бывшее жилище Марка Целия. Надпись, гласящая о продаже, никуда не делась, но похабный рисунок кто-то уже замазал краской. Да, прихвостней Клодия можно много в чём упрекнуть, но бездельниками их не назовёшь.

Тит Копоний сам встретил меня, и вскоре я уже сидел в его кабинете с чашей вина в руке. Если в кабинете Лукцея буквально всё напоминало о покорении Карфагена, то здесь повсеместно торжествовала Греция. На полках красовались чернофигурные сосуды, слишком древние и слишком драгоценные, чтобы ими можно было пользоваться. Вдоль стен на пьедесталах стояли статуи героев древности и бюсты прославленных мыслителей. Стеллаж был завален футлярами для свитков, на которых висели разноцветные ярлычки – я разобрал имена греческих драматургов и историков. Сама комната тоже не выбивалась из общего стиля: греческие кресла с высокими подлокотниками, греческий ковёр с геометрическим орнаментом. Все вещи были соразмерны и превосходно гармонировали друг с другом.

Копоний оказался рослым человеком, чьё продолговатое лицо с резкими чертами украшал крупный нос. Даже сидя, хозяин дома распространял вокруг себя атмосферу значительности. Его вьющиеся волосы, тёмные посередине, но седые на висках, были коротко острижены. Одежда и манеры Копония не уступали изяществом кабинету, где мы сидели.

-Полагаю, тебя интересует Дион, - начал разговор Копоний.

-Почему ты так думаешь?

-Ну, Гордиан, я же знаю твою репутацию. А ещё я знаю, что сын Бестии обвинил Марка Целия в попытке отравить Диона. Поэтому, если ты приходишь в дом, где философ погиб, то догадаться о причине твоего визита нетрудно. Чего я не знаю – так это прислал ли тебя молодой Бестия для обвинения, или же Целий для своей защиты.

-На самом деле - ни один из них.

-Тогда это загадка.

-Но не для всех, - ответил я, подумав о жене Лукцея. – Если я ищу истину – так ли важно, кто мне это поручил?

-Большинство людей даже в поисках истины имеют какой-то личный мотив. Месть, безопасность, власть…

-Правосудие. Для Диона.

Копоний поставил свою чашу на стол и сложил руки на коленях.

-Как-нибудь, когда у меня будет побольше времени, нам с тобой стоит побеседовать о слове «правосудие» - увидим, найдём ли мы ему определение, которое устроит нас обоих. Пока же я удовлетворюсь таким: ты имеешь в виду, что ищешь истину ради изобличения убийцы Диона. Цель вполне понятная, но не думаю, что смогу помочь тебе в этом.

-Почему?

-Я не могу сказать тебе то, чего не знаю.

-Возможно, ты знаешь больше, чем думаешь сам.

-Ещё одна загадка, Гордиан?

-Жизнь полна загадок.

Копоний вперил в меня пристальный взгляд.

-Как я понимаю, обвинения против Целия включают в себя нападения на египетское посольство и попытку отравления Диона в доме Лукцея. О том, что произошло под моей крышей, там не говорится.

-Формально так оно и есть. Но обвинение намерено сосредоточиться на попытке отравления, и трагедия в твоём доме будет использована как дополнительная деталь.

-Значит, ты и в самом деле работаешь на обвинение, - по лицу Копония скользнула лёгкая улыбка. – Не пойми меня неправильно. Если ты пришёл сюда задавать вопросы, я ничего не имею против. Я уже прошёл через всё это во время суда над Асицием. Я сообщил обеим сторонам всё, что знал – но ни одной из них это не пригодилось. Очевидно по крайней мере одно: убийцы не оставили никаких улик. Против Асиция не было доказательств, одни только слухи. Да, все знают, что он имел касательство к этому делу – так же, как все знают, что за этим стоит царь Птолемей. Но доказательств предъявлено не было, и в моём доме ты их не найдёшь.

-И всё же я хотел бы знать о том, что здесь произошло.

Копоний отхлебнул вина и снова уставил на меня взгляд своих кошачьих глаз.

-Я был знаком с Дионом в Александрии, - сказал он наконец. – Несколько лет назад мы с братом провели там какое-то время. Гай, человек практического склада, изучал рынок зерна. Ну а меня влекли к себе ступени храма Сераписа, где философы дискутируют об истине, справедливости, тайнах мироздания. Там я и встретил Диона.

-Я встретил его там же, - отозвался я.

Копоний вскинул брови:

-Ты знал Диона в Александрии?