Бруклинские глупости

Я до сих пор не до конца понимаю, как девчонке это удалось. Да, благоприятное стечение обстоятельств, да, ей улыбнулась удача, но плюс ко всему еще и поистине дьявольская дерзость. Обстоятельства в самом деле сошлись одно к одному. Ресторан стоял в некотором отдалении от дороги. Автостоянка оказалась забита, нам пришлось поставить машину на отшибе, вне нашего обзора, к тому же мы с Томом сидели спиной к окну. И все равно, как она сообразила, что автомат с газировкой, рядом с которым мы припарковались, можно использовать для решения «берлингтонской проблемы»? Мы втроем вошли в ресторан и первым делом направились в туалеты. Затем мы нашли столик и заказали гамбургер, тунца и чизбургер на гриле. Когда официантка отошла, Люси показала жестом, что ей опять приспичило, и с моего благословения отбыла по назначению в своих пестрых шортах и сверкающих кроссовках за сто пятьдесят долларов. В ее отсутствие мы заговорили о том, как все-таки хорошо, что мы выбрались из города, пусть даже и сидим в паршивой забегаловке в окружении водил и фермеров в желтых и красных бейсболках с логотипами компаний по производству рабочего инвентаря и строительной техники. Тома по-прежнему несло, и, слушая его поток сознания, я как-то забыл про Люси. А она в это время вышла через заднюю дверь и, не теряя времени даром, отгрузила в автомат с газировкой всю свою мелочь. В ответ тот выдал ей по меньшей мере два десятка банок с липкой сахаристой дрянью, которую она всю до капли вылила в бензобак моего на тот момент вполне боеспособного «олдса». Откуда она знала, что сахар для двигателя внутреннего сгорания губителен? Такие изворотливые мозги у совсем еще соплячки! Мало того, что она поставила крест на нашем дальнейшем передвижении, она еще сделала это в рекордно короткий срок. Какие-то пять-семь минут. Нам не успели принести еду, а она уже сидела с нами за столом, расточая улыбки. Знать бы причину ее внезапно улучшившегося настроения. Даже если бы я тогда задумался, я бы, вероятно, приписал это хорошо опорожненному кишечнику.

Когда мы вернулись в машину и Том повернул ключ в зажигании, мотор издал звук, доселе неведомый в автомобильной истории. Я уже минут двадцать ломаю себе голову над тем, какими словами его описать. Сиплое фырканье? Икающее пиццикато? Адский гогот? Я чувствую свою беспомощность… или язык бессилен выразить то, что я услышал. Подобный звук, наверно, мог издать гусь, коему свернули шею, или, к примеру, пьяный шимпанзе. Потом гогот перешел в протяженное и довольно громкое сипение тубы, которое, впрочем, можно было бы принять и за серию отрыжек – не тех, благодушных, что издает человек, накачавшийся пивом, а скорее вымученных, утробных, басовитых, возвещающих о несварении желудка и отчаянной изжоге. Том вырубил мотор и снова запустил – на этот раз тот издал слабый стон. После третьей попытки – и вовсе тишина. Адская музыка завершилась, у моего несчастного «олдсмобиля» остановилось сердце.

– Похоже, у нас кончился бензин, – изрек Том.

Я готов был с ним согласиться, но, привычно бросив взгляд на указатель топлива, увидел, что в бензобаке горючего осталось еще примерно на одну восьмую. Я показал пальцем на красную риску:

– Если верить этой штуке, мы в порядке.

Том пожал плечами:

– Наверно, врет. Слава богу, бензоколонка через дорогу.

Я обернулся, чтобы взглянуть через заднее стекло на бензоколонку – старенький гараж, два насоса. Последний раз сие диво дивное красили году эдак в пятьдесят четвертом. Тут-то я и обратил внимание на Люси, сидевшую позади Тома. Естественно, я не мог знать о ее причастности к нашей передряге, и поэтому меня озадачило выражение безмятежности на ее лице, я бы даже сказал, высшей степени довольства. По идее, комическая какофония, которую мы только что услышали, должна была вызвать у нее определенную реакцию: тревогу, смех, возбуждение, да что угодно. Люси же ушла в себя, воспарила на облачке безразличия, как будто дух отделился от тела. Сейчас-то я понимаю: она тихо торжествовала и благодарила про себя всевышнего, который помог ей осуществить почти безнадежный план.

– Люси, ау! – позвал я ее.

Она посмотрела на меня долгим безучастным взглядом и тряхнула головой в подтверждение того, что она меня слышит.

– Не расстраивайся, – продолжал я. – Сейчас машина заведется.

Как же я заблуждался! Велико искушение описать во всех подробностях комедию, участниками которой мы стали, но я не стану испытывать терпение читателя, тем более что прямого отношения к нашей истории это не имеет. Главное, итог. Канистра с высокооктановым бензином, которую притащил Том, не помогла, и в результате нас отбуксировали к приснопамятному гаражу. Хозяйством заправляли отец и сын, Эл-старший и Эл-младший, по возрасту – я и Том, зато внешне – полная противоположность: сын худой, отец толстяк.

Состояние машины поставило их в тупик. Эл-младший, осмотрев ходовую часть, захлопнул капот со словами:

– Я должен в нем поковыряться.

– Что, плохо дело? – поинтересовался я.

– Я этого не сказал, мистер. Но вообще-то хорошего мало.