Брусничное солнце

Чужая широкая рука в замшевой перчатке уверенно сжала протянутые пальцы. Зазвучал вальс. Романтический и безумный, дозволяющий куда больше, нежели иные — плывущие повороты, руки Самуила на талии, ощущение короткого взлета и падение сердца с очередным разворотом. Мужчина вел уверенно и легко, не тушуясь и не спеша. Разве можно было ожидать иного от их знаменитого рода?

Кружит её, а затем притягивает непозволительно близко. Так, что трепещущее за ребрами сердце слышит гулкий стук чужого. Варвара поднимает голову и снова встречается с хищным прищуром темно-серых глаз. Уголок губ мужчины тянется вверх в кривой усмешке.

— Вы прекрасно вальсируете, Варя. — Он намеренно переходит границу, понижая голос до бархатного шепота. Пальцы на талии дразняще сжимаются, большой очерчивает виток золотой вышивки. Варвара не теряется.

— Варвара Николаевна. — Поправляет с учтивой улыбкой ледяным голосом. Ей не хочется флиртовать и слышать обольстительные речи. Она обещала танец, не большее, так отчего он чувствует себя столь самоуверенно? — Мне лестно ваше внимание, но прошу вас, не переступайте границы дозволенного. Я не из тех, кто любит подобные игры.

Поворот, накал музыки, взлетают к потолку высокие ноты, ускоряются танцоры. Теперь пары не просто кружатся — летят над полом, переливаются всеми оттенками платьев, мелькают темными фраками и белоснежными перчатками мужчин. Совсем скоро музыка оборвется, оставляя последние ноты сладким послевкусием.

Ответ не сбил дыхания, шумно выдохнув с последним словом, она послушно последовала за партнером, уводя взгляд в сторону. Самуил продолжал наблюдать за ней. Господи, Варя предпочла бы, чтобы он запнулся, отдавил ей ногу и у неё появилась причина улизнуть. Мерзавец танцевал слишком хорошо, но расстояния между ними бессовестно не оставлял.

— Разве? Я полагал, что вы подарили мне два танца с пылкой надеждой на нечто большее. — Самодовольно. Низкий голос завибрировал, запылал от самовлюбленной подначки. Варя резким движением вскинула голову, едва не запнулась, почти сбилась с быстрого шага.

— Мне не дали выбора. Не заставляйте разочаровываться в вас, ваше высокоблагородие. Я могу начать горько жалеть о том, что меня вынудили уделить вам моё внимание.

Он смеется. Склоняет голову, касаясь губами её виска и Варвара забывает о танце. Пытается отпрянуть, выдернуть пальцы из уверенной грубой хватки, впервые она чувствует, как ускользает уверенность в собственной силе. Так чувствует себя цыпленок, когда лис пробирается в курятник для жестокой кровожадной поживы?

— О, поверьте, вы успеете привыкнуть к моему вниманию, я научу вас щедро одаривать меня своим. Где ваша пылкость, которую прежде я встречал на охоте? Где тот огонь, который я вспоминал ночами? — Последний поворот и танец обрывается. Мужчины разжимают руки и отходят для поклона, а они так и продолжают стоять в центре зала, Самуил провокационно жмет её к себе, касаясь дыханием волос. — Нет нужды сдерживать себя, Варя. С женихами дозволено куда большее, чем просто два танца.

С женихами? Воздух выбивает из легких, перед глазами шатается мир. Проклятое вино и жмущий корсет. Нет нужды волноваться, самоуверенный наглец хочет сбить её с толку, не иначе. Стопа Варвары скользящим движением движется вперед, платье касается горячего бедра Самуила, а затем каблук чувствительно, с изрядным нажимом опускается на его ногу. Внутри бурлит негодование, щеки пылают. Пара начинает привлекать лишнее внимание.

— Скорее черти полезут из ада, чем я выйду за вас замуж. Со всем моим уважением.

Не верит. Снисходительно улыбается, выпуская её из своей хватки. Медведь, не иначе. Лишенный манер, обходящийся грубой силой.

— Твоя мать дала своё благословение. До венчания осталось не больше месяца. А затем ты, вместе с необузданным нравом и ядовитым языком станешь моей. — Короткий поклон в конце танца, но расчетливый взгляд до последнего цепляется за её побледневшее от сдерживаемой ярости лицо. — Каждый танец, каждый вдох и выдох. Скоро всё это станет моим, я с нетерпением буду ждать того мига, когда сумею приструнить тебя.

Не дослушивает, девушка разворачивается резким рывком, почти бегом направляется к столам. Не может быть это правдой, её мать не может оказаться настолько черствой и бессердечной, чтобы заключить союз против её воли. Репутация неприступной холодной девицы сыграла с Варей дурную шутку. Он всерьез возомнил, что её поведение — брошенный вызов.

Настасьи Ивановны там не оказалось, она исчезла из бальной залы вместе с отцом Самуила. Злость разрасталась, поднималась к горлу обжигающей жаркой волной.

Гостиная, вестибюль, бильярдная и библиотека. Варвара распахивала каждую дверь парадной части дома. И нигде не находила мать. Когда взгляд поднялся к широкой лестнице, ступени которой были обиты темно-красным бархатом, цепкая узкая ладонь сжала предплечье так сильно, что ногти-полумесяцы чувствительно впились в кожу.