Брысь или приключения одного М.Н.С.

(У моего-то спасителя с раннего детства гувернантка была, мадемуазель Жюли. Судя по фотографиям, симпатичная барышня с вздернутым кверху носиком и светлыми кудряшками над высоким лбом. Вот только бросила своего подопечного в трудную годину и уехала вместе с соседями с третьего этажа во Францию. Они, конечно, звали Колину маму с собой, убеждали, что худо ей придется в том потревоженном улье, в который превратилась страна, но она не теряла надежды: закончится война, муж вернется домой и жизнь снова наладится. Не наладилась…)

Текст приведу, как запомнил:

«Многоуважаемая ЧК!

Прошу вас отпустить заведующую детским домом в Детском Селе Фаину Карловну, потому что арестовали ее из-за меня, а меня там больше нет. И еще поймайте и накажите, пожалуйста, бандитов, которые убили медсестру Шурочку и водителя Тимофеича!

Бывший воспитанник Николай.»

Мальчики заспорили из-за обращения «многоуважаемая». Ваня доказывал, что звучит по-буржуйски, но ничего путного взамен предложить не смог, поэтому оставили как есть.

Второе послание предназначалось Колиному папе:

«Дорогой папочка!

Со мной все в порядке. У меня появился старший брат Ваня. Мы в Москве по адресу:…

Найди меня, пожалуйста!

Коля.»

Название улицы и номер дома я забыл. Тем более что до Москвы мы так и не добрались… Впрочем, не буду забегать вперед!

Письмо для ЧК Ваня положил в карман, а другое оставили на обеденном столе под канделябром. На тот случай, если «оказия в Москву» не оставит времени еще раз вернуться. Коля хотел взять на память фотографию из альбома, где он совсем маленький, но зато с обоими родителями. Однако Ваня отсоветовал, потому что на главе семейства была офицерская форма царской армии. Вдруг не в те руки снимок попадет, тогда неприятностей не оберешься!

В прихожей нашелся запасной ключ от двери в дом, и Ваня освободил ее от досок, так что вышли мы, как подобает нормальным жильцам, а не как воришки – через разбитое окно. (Доски мальчики затащили в квартиру, это уже на случай, если «оказии» в Москву не окажется и придется снова печку топить.)

Коля нырнул в свои огромные валенки – с прошлой зимы он вырос и обувь, что хранилась в шкафу, оказалась мала. Зато Ваню утеплили вязаным шарфом, потому что его картуз (кепка такая с жестким козырьком) ушей не закрывал и они пламенели на морозе, будто и не уши вовсе, а снегири.

По дороге Ваня рассказал, что городские власти организовали специальные столовые для детей, где бесплатно кормят. Так что если ему в депо карточки за «батю» не дадут, то позавтракать все равно удастся.

(Летописец недоволен, что я столько мыслей на еду трачу. Пожалуй, он прав… Но вдруг поэтому я и называюсь «грызуном»? То есть моим зубам постоянно что-нибудь грызть требуется? Нужно поразмышлять на досуге…)

На улицах было довольно многолюдно. Тротуары прятались под сугробами, и пешеходы, а с ними и мои мальчики, топали по проезжей части, огибая замершие без электричества трамваи и уступая дорогу редким автомобилям и подводам. Несколько десятков человек стучали топорами – ломали двухэтажный деревянный особняк, не жалея ни фигурных колонн у крыльца, ни чудесных наличников, больше похожих на нарядный кружевной воротник, которым Фаина Карловна украсила платье на новогодний праздник.

– Зачем они его рушат? Хороший ведь дом, крепкий, – спросил Коля у старшего брата.

– На дрова, наверное, разберут! – предположил Ваня.

Его ответ напомнил мне о забытой в щели паркета жемчужине. «Ах, растяпа!» – обругал я сам себя, выбрался из-за пазухи и кинулся назад…

Глава двадцать третья, в которой у Пафнутия неприятности

Испуганные крики быстро остались позади (мы, грызуны, умеем бегать шустро!):

– Белыш, Белыш! Куда ты?!

Если бы мальчики знали, что побудило меня так поступить, то наверняка бы одобрили! Это же все равно что утюг не выключить! Помню, Вовкина мама сколько раз в панике домой возвращалась, потому что ей казалось, что водопроводный кран в ванной не закрыт или на плите что-нибудь варится. А утюг вообще на первом месте по забываниям! С жемчужиной, конечно, не сравнить – ни пожара, ни потопа не случилось бы, но она могла принести кучу необходимых для жизни денег (во всяком случае, я на это рассчитывал), а значит, стоило мчаться назад сломя голову!

Именно так я и подумал, когда вдруг темнота навалилась, что голову сломал. Однако в следующее мгновение открылась еще более ужасающая истина – меня захватили в плен! Набросили то ли пальто, то ли другой предмет одежды, завернули и понесли в неизвестном направлении! И так крепко прижали (к груди, наверное), что я потыкался-потыкался, да и затих до выяснения.