Бубновая гильдия

Но мошенник скорее был готов поверить в то, что кто-то из родителей Найрида был орком или троллем, чем в то, что он – полуэльф…

– Ну я… – пожал плечами бард.

– Врешь!

– Айзан, ты идиот, – протянул Найрид.

– Спасибо! – недовольно буркнул шулер.

– Да я не в том смысле! Смотри, я полуэльф, но я ведь не говорю, что я – получеловек!

– А кто? – скептически поинтересовался Айзан.

– Полуорк…

– Ты серьезно? – только и смог выдавить мошенник.

– Совершенно, – кивнул менестрель, заботливо поправляя угрожающе накренившуюся гитару. – Я полуэльф, полуорк. Сейчас мне сто двадцать четыре года.

Собеседник задумчиво потер подбородок. Итак, что получается? Около одиннадцати веков назад эльфы были самой долгоживущей расой. Люди же, орки, тролли жили лет пятьдесят – шестьдесят. С развитием магии жизнь удлинилась до восьмидесяти – девяноста лет. Ну до ста – у магов.

После нашествия эльфов люди стали самой малочисленной расой. Понятно, для того, чтобы выжить, было необходимо смешиваться с другими расами, и те, у кого появилась примесь эльфийской крови, стали жить около ста пятидесяти лет. При этом молодость у них считалась от двадцати до шестидесяти лет, зрелость – от шестидесяти до ста двадцати, а старость уже после этого срока, а не так, как было раньше: двадцать – сорок – шестьдесят.

Хотя эльфы, в любом случае, живут дольше. Чистокровные – лет до шестисот, полукровки – около трехсот.

Те же люди, у которых в предках были орки, гномы, тролли, не получили практически ничего – человеческая кровь оказалась сильнее… Гномья низкорослость, троллья сила, орочья изменчивость растворились в человеческой крови и остались лишь у коренных представителей той или иной расы…

Мошенник окинул Найрида задумчивым взглядом. Получается, у менестреля есть эльфийское долголетие. Что же касается облика, то тут на эльфийскую красоту наложилось орочье уродство – по людским меркам, естественно, – и получилось обычное человеческое лицо.

– С ума сойти…

– А то! – хмыкнул Найрид, верно расшифровав восклицание Айзана. – Ты бы знал, какое потрясение было у моей мамаши, когда она выяснила, что мой отец – орк!

Мошенник отхлебнул вина:

– А она не знала?

Менестрель ухмыльнулся:

– Даже не предполагала! Там ведь как было? Папаша кочевал вместе со своим табором и случайно забрел в Гейкар – сейчас это город на юго-западе страны, на границе с кентаврийскими степями, а тогда была небольшая деревушка. В общем, там он встретил мою мать. Насколько я знаю, это была любовь с первого взгляда. Он ей наплел, что он – полукровка: папа – темный эльф, мама – лесная, потому и цвет кожи такой странный. И представляешь, – Найрид хохотнул, – светлая эльфийка поверила! Папочка ушел из табора, женился на маме, родился я… А потом в один прекрасный день мамаша заметила, что у папаши кожа зеленеет, клыки пробиваются… Она устроила ему скандал на тему «Ты мне всю жизнь испортил!» и выгнала взашей. Мне было тогда около семнадцати. Я ушел из дома сам…

– И… что сейчас с твоими родителями? – осторожно поинтересовался юноша.

Найрид невесело хмыкнул, залпом допив вино:

– Отец умер лет восемьдесят назад. В его таборе разразилась огненная лихорадка. Ну знаешь, когда заболевший вместе с кашлем выплевывает кровавые ошметки легких… Он погиб одним из первых. А я ничего не мог поделать – был тогда на другом конце страны, а когда узнал, оказалось, уже поздно что-либо исправлять… А Тиареллис Дангеар года четыре назад вышла замуж. В седьмой раз. Ты ведь знаешь, среди эльфов, особенно чистокровных, браки редко длятся больше десяти лет. Они быстро наскучивают друг другу… А с тобой-то что? Что тебе эльфы сделали?

Шулер вздохнул:

– Дело одно предложили.

Менестрель замер, уставившись на него:

– По… твоему хоть профилю?

Айзан некоторое время задумчиво смотрел на барда, а потом медленно кивнул:

– Наверно, да…

– И ты будешь его выполнять?

На этот раз молчание длилось дольше…

– Скорее всего, нет, – сообщил жулик, поднимая взгляд на Найрида.

Менестрель был знаком еще с учителем Айзана, Каренсом, так что сейчас в серых глазах барда светилась насмешка.

О том, что он идиот, Айзан узнал лет в восемь, после одного происшествия с пятью сребрениками. Потом были разные случаи, лишний раз подтверждающие эту гипотезу, а события последних дней окончательно расставили все черты над резами, ну или над рунами, – это уж чью письменность брать: троллью или эльфийскую.

Потому как только идиот и способен, первоначально решив отказаться от «заманчивого предложения» дона Герада, через пару часов задуматься: а сможет ли он изобразить дворянина, ну а потом решиться рискнуть? В любом случае, выбравшись из трактира, мошенник направился к себе домой – выяснить, насколько правдивы слова его нанимателя о ста злотых – все-таки деньги это немалые…

Дом, приютивший одного из лучших мошенников Алронда (а именно таковым считал себя Айзан, до сегодняшнего дня, разумеется), давно утратил привилегию называться пристойным жилищем.