Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

А «неустановленное лицо», кстати, живёт на соседней улице. Просто к моменту, когда к нему пришли с обыском, оно уже успело сбагрить злополучный магнитофон. Нет, можно, конечно, провести массу оперативно-следственных мероприятий, отдать «барыгу» под суд, где ему будет вынесено «суровое» наказание в виде штрафа или, что ещё хуже, года условно, но так бывает только в плохом кино, когда менты от скуки целым отделением раскрывают кражу маринованных огурцов.

Хотя всё-таки бывают случаи, когда злополучный магнитофон ищут до упора, но, в таком случае, за ним должно стоять, как минимум, убийство. А так — зачем сворачивать горы, чтобы попугать несчастного «барыгу». Гораздо эффективнее выдавливать из него при случае ценную информацию о действительно серьёзных преступлениях.

«Вор должен сидеть в тюрьме!» — говорил капитан Жеглов, — а вот его сообщники — совсем не обязательно, — добавили советские законодатели.

Вот почему Олег терпеть не мог этой бумажной каторги. Но и без неё нельзя. Требования УПК надо выполнять в полном объёме. Если хоть одной бумаженции не окажется в деле — можно запросто получить «доследняк»[86].

Олег однажды выиграл у коллег бутылку коньяка, поспорив с ними, что в суде эти бумаги никто даже не пролистывает и не читает. В одном из направляемых в суд дел он заклеил подряд листов сорок этой макулатуры, а после процесса запросил его обратно и предъявил коллегам. Судья, влепивший, кстати, подсудимому серьёзный срок, не удосужился даже разорвать склеенные листы.

Олег вздохнул, глянув на пачку недооформленных дел, и остервенело застучал по клавиатуре пишущей машинки. Но долго поработать не удалось. На треск аппарата в кабинет влетела неутомимая Симоненко.

— Горим на работе? — удивлённо защебетала она, но, взглянув на брошенную на стулья шинель, всё поняла. — Поругался с Вией и собираешься ночевать в кабинете, так?

— Ни с кем я не ругался, — невесело усмехнулся Олег. — Просто девочка поняла, что нам дальше не по пути. И, кстати, она права — я ей приношу одни неприятности.

— Эх ты, горе луковое! — Ленка порылась в сумочке и вытащила пакет с бутербродами. — На, поужинаешь, у меня остались.

— Не хочу я есть, я чаю попил.

— А тебя не спрашивают. Поступила команда — выполняй! — она вдруг как-то по-матерински погладила Олега по голове.

— Малая, ты чего? — вытаращился он.

— Как всё-таки с вами, пацанами, тяжело? Не можете жить без неприятностей, — Ленка потёрлась носом о его щеку и выбежала из кабинета.

В кабинет вошёл Ояр Долгоногов и с загадочным видом стал прохаживаться взад-вперёд. Олег бесстрастно наблюдал за его передвижениями. Наконец, ему это надоело.

— Длинный, кончай тут лисапет крутить! Есть что — выкладывай, нет — вали и не мешай работать.

— Безрадостный Вы, Олег Семёнович, человек, — Ояр явно решил поиграть на нервах. — Нет, чтобы порадоваться успехам друга и коллеги в служебной деятельности…

— Пока что ни о каких успехах я не слышал. Я только вижу, что передо мной маячит какой-то дылда и ждёт, когда я запущу в него чем-то тяжёлым. Говори, чего припёрся!

— Ладно, так и быть. Это касается твоей проститутки…

— Ояр, я не хожу к проституткам…

— Извини, был неправ, каюсь! Короче, по делу Николишиной проклюнулись цацки.

— Сволочь ты длинная! А без выпендросов нельзя было? Давай поподробнее.

— В общем, к одной моей, скажем так, приятельнице обратился некто Тыква, предложив купить кольцо с брюликом. Ну, а она, зная мой повышенный интерес к такого рода делам, сообщила мне. Кольцо, похоже, из списка Николишиной.

— Отлично! Кто такой этот Тыква?

— Путниньш Валдис Арвидович, двадцать два года, работает экспедитором на гормолзаводе. Кличка Тыква. Никаких особых грешков за ним не числилось. Та к — немного приблатнённый. В настоящий момент сидит у нас в «телевизоре».

— Ты его повязал? Зачем?

— А что ты предлагаешь? Установить за ним наблюдение? Кто это будет делать? У нас своей «семёрки»[87] нет, и из Риги никого не пришлют — прости, но это рядовое преступление.

— Мог бы и сам со своими ребятами понаблюдать…

— Олег, я что — с воспитателем детского сада разговариваю? Как будто ты сам никогда не работал в розыске и не знаешь наших реалий! И сколько дел на мне висит, не догадываешься!

— Ладно, проехали. Что сделано — то сделано! Давай определимся по очерёдности мероприятий.

— А что тут определяться? Сначала допрос — постараемся расколоть его. Затем обыск, а дальше — по обстоятельствам…

— Чёрт! Где он ещё может хранить похищенное? Дача? Работа? Друзья? Подружка? Не люблю я работать впотьмах!

— Олег, я займусь этим, а пока будем опираться на то, что есть.

— А где кольцо?

— Вот, — Ояр достал из кармана полиэтиленовый пакетик и протянул его Островецкому.

Олег пинцетом вынул оттуда кольцо и при помощи лупы принялся осматривать. Ничего утешительного он там не увидел. Да, на дужке кольца были фрагменты папиллярных узоров, но о том, чтобы идентифицировать их, не могло быть и речи — слишком тоненькая была эта полоска золота.

— Ну? — вопрошающе взглянул на него Ояр.