Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями

— У тебя что — в кабинете и чайника нормального нет? — Олег принялся подтрунивать над другом. — Пьёшь черт-те что! Зашёл приятель на чаёк, а ты наливаешь какую-то отраву. Заведи чайник, хорошую заварку, кофе — тогда и приглашай гостей! А хочешь, я тебе чайник подарю? А то у тебя вечно руки не доходят и исключительно вследствие твоей раздолбайской натуры.

— Ага, маленького всякий обидеть может, — Ояр уже пришёл в обычное весёлое расположение духа, и уязвить его в таком состоянии было делом безнадёжным. — Чайничек? Подари-подари! А пока воспользуемся этим, — он жестом фокусника вынул из тумбочки кипятильник. — И чаёк хороший имеется!

Затем на свет появились: огромная алюминиевая кружка, пластиковая бутылка с водой, пачка чая и сахар-рафинад в жестяной коробке из-под печенья. Ояр откупорил бутылку, понюхал воду и, убедившись, что она не протухла, налил немного в кружку. Вскипятив воду, выплеснул её в мусорный бак, насыпал в кружку полпачки чая, залил его на две трети водой и вновь включил кипятильник. После чего разлил остатки водки по стаканам.

— Давай по крайней. Чтобы тебе удачно съездилось! Тем временем вскипел чай. Ояр выплеснул в бачок зэковский напиток и разлил по стаканам свежий. Это уже был настоящий ароматный чай. Конечно, послабее чифиря, но гораздо крепче обычного чая. Олег с наслаждением отхлебнул.

— Сахарку?

— Издеваешься? Сахаром только вкус чая испортишь. Ты знаешь, что английские лорды пьют чай без сахара? Сладкий чай для них — моветон!

— Во-во! Мы сейчас с тобой очень похожи на английских лордов, особенно после водочки под сало с луком.

— Эх, нет в тебе аристократизма, Ояринь!

— Нет во мне снобизма! Короче, ты как хочешь, а я не аглицкий лорд. Пускай мне будет хуже! — Ояр бросил себе в кружку пять или шесть кусочков рафинада. — Вот теперь другое дело, а то — моветон, моветон… — он блаженно растянулся на стуле, — Олежа, я закурю?

— Да кури уж, что с тобой поделать?

Ояр достал из кармана пачку «Примы». У Олега округлились глаза.

— Я же утром купил тебе пачку «Элиты»! Ты что, уже всё скурил?!

— Ну, ребят немного угостил, — глядя в наливающиеся гневом глаза Олега, извиняющимся тоном произнёс Ояр. — И жрать сильно хотелось — вот и перебивался куревом…

— Да тебя легче убить, чем обеспечить сигаретами! Пачку — за полдня!

— За день…

— Не торгуйся — не на базаре! Практически за полдня! Что ты с собой делаешь? Думаешь, здоровье вечно?!

— Олежа, не грузи! — Долгоногов вынул из кармана мундштук, вставил в него сигарету, прикурил и блаженно затянулся. — Кайф! Как, в сущности, человеку мало надо — выпил, закурил — и блаженство…

Олег махнул рукой. Спорить с другом в данный момент было бесполезно.

— Слушай, а что ты задумал? — Ояр внимательно смотрел на Олега. — Ты же едешь в Москву не просто отираться по инстанциям?

— Конечно, нет! У меня всё из головы не выходит этот удар ножом. Ты помнишь, в каком положении находился труп? Такое впечатление, что Митрофанова перед ударом убийца развернул к себе, словно хотел посмотреть ему в глаза.

— Или, чтобы полковник заглянул смерти в глаза…

— Это ничего не меняет. Ведь проще было бы, подкравшись сзади, нанести удар в спину. И тогда покойник лежал бы либо на груди, либо на спине, но в противоположную ходу движения сторону.

— Логично. Ну, а если полковник сам обернулся к убийце? Допустим, услышал шаги или почувствовал что-то?

— Тогда он попытался бы как-то защититься, а на это ничего не указывает.

— А если просто не успел?

— Возможно, но, понимаешь, Ояринь, у меня такое чутьё, что это месть. Мне кажется, что убийца хотел, чтобы полковник в последний миг своей жизни понял, за что его убивают.

— Значит Татаринцев или Яковлев?

— Ну, только если они сами убивали. Если же наняли исполнителя, то — не катит. У наёмника нет никаких личных мотивов, ему проще заколоть сзади и слинять по-тихому. Нет, тут кто-то третий, кого мы совсем не знаем. Я чувствую, что разгадка — в прошлом полковника. Вот я и еду покопаться в этом прошлом. А обратиться в Москве мне есть к кому. Помнишь, я тебе рассказывал про Борьку Щербакова — моего афганского друга?

— Это который вытащил тебя из-под огня, когда ты ногу подвернул?

— Вот именно! Он меня тогда практически на себе два километра тащил до вертушки. Так вот, он сейчас полковник, начальник какого-то управления в ГУУРе[19]. Вот он мне и поможет.

— А почему ты на оперативке об этом не сказал? Постой… ты подозреваешь кого-то из наших в двойной игре? Ты что, охренел, Олежа? Да мы с этими мужиками уже столько лет дерьмо одной ложкой хлебаем! Как ты мог?

— Остынь! — Островецкий повысил голос. — Успокойся и послушай внимательно. Три часа назад, когда я возвращался в отдел от Ильича, меня встретил Игорь Ершов…

— Особист морских погранцов? — Ояр вытаращил глаза от удивления.

— Да. Мы же приятельствуем. Так вот, он посоветовал мне не лезть глубоко в это дело, спустить его на тормозах… Мол, одним «тёмным»[20] больше — невелика разница.

— Вот это фортель!