Будь Другом, Свет Мой, или Нега Лакшери-Паскудства (БДСМ, или НЛП)

Все равно было Насте, женат ли, холост ли будет грядущий её мужчина. Даже лучше, если женат, — больше свободного времени, больше тишины. Главное, чтобы не проявлял излишней агрессии, особо не грубил и следил за личной гигиеной. Такие мелочи, как внешность, возраст, комплекция, род занятий, Настю интересовали мало. Ей нужна была гавань — пусть невеликая, но спокойная, надежная, своя. Переждать шторм.

Но спокойные, надежные гавани нынче были в дефиците.

На свидания приходили мужчины взрослые, побитые жизнью, обиженные женщинами. С грузом былого на плечах. Весь этот груз либо тут же выкладывали перед собеседницей, либо (что казалось еще более душным) выдавливали из себя по капле. Приходили мужчины, которых обманывали, которым изменяли, из кошельков которых цинично тянули ресурсы. Так говорили сами мужчины, и Настя им охотно верила. Отчего же не верить?

Были на первых свиданиях и женатые, и холостые. Так Анастасия поняла, что однолюбов среди мужчин нет и быть не может — природа предусмотрела всевозможные извращенные девиации, но не эту. Идея мужской моногамии уж слишком вразрез шла основной задаче, что поставила природа перед человечеством как биологическим видом: плодиться и размножаться, стало быть, покрывать всех в зоне видимости и не жадничать. Тигр ест мясо, пока у него есть клыки; мужчина трахает женщин, пока у него есть мужской половой хобот. Цинично, но правда.

Все мужчины полигамны, но полигамны по-разному. Настя разделила претендентов на два типа: первые заводили любовниц, но при этом ответственно берегли семью; вторые уходили из семьи, как только встречали неизбежную новую любовь. Собственно, они тоже заводили любовниц, просто со временем женились на них — до следующей зажигательной встречи. На свидания к Насте шли семейные господа первого типа. Вторые не искали интриг в интернете — достаточно было тех ловушек, что расставляли на их пути охотницы из рабочего или дружеского окружения.

8. Саморазвитие

Женатые принимать на себя дополнительную ответственность не торопились. Они искали новых ощущений, легких, необременительных, редких, от случая к случаю. Деньги на аренду квартиры обещали давать неохотно — надеялись, что дама будет с жильем. На худой конец, предлагали финансировать посуточно, на время интимных встреч. Помесячное содержание могло стать угрозой семейному бюджету, а потому на особые материальные блага Анастасии рассчитывать не приходилось — лишь на скромную благодарность за оказанные услуги. Такие условия никак не могли устроить девушку. Вердикт: «Отказать!»

Холостыми называть другой разряд претендентов можно было лишь относительно, с оглядкой на их прошлое. Нет, убежденные, «истинные» холостяки тоже попадались Анастасии — дважды. После чего Настя сделала вывод, что холостяк после сорока — это диагноз, причем радикальный. Один из таких «убежденных», как только понял, что толку от встречи не будет, скрылся, даже не соизволив оплатить счет за свой кофе и Настин чай.

Что-то вывернутое, неестественное было в мужчинах, что не удосужились к сорока годам обзавестись семьей. Нерешительность, мнительность, излишняя расчетливость, боязнь взять на себя ответственность настолько не соответствовали мужской сути, что и мужчинами таких претендентов можно было назвать лишь со сноской на их вторичные половые признаки. Любая близость с ними стала бы лишь пародией на определенные природой отношения между мужчиной и женщиной.

Все остальные холостяки в прошлом были женаты. Первый же такой собеседник оказался вдовцом. Полтора часа за столиком в кафе за чашками с остывшим чаем он рассказывал о безвременно ушедшей супруге. Задавал вопросы, Настя отвечала. Изучал взглядом. Настя ежилась. Он сравнивал, и Настя отчетливо понимала, что проигрывает в сравнении. Не заладилось — вдовец все еще был женат, пусть жена и оставила его в одиночестве.

Были еще разведенные. На них Анастасия угробила полтора года жизни, хотя определенная польза все-таки была: конечно же, опыт — это во-первых, а во-вторых, Настя сумела сбежать от мужа и даже получила от него — не сразу, со временем — «отпускную индульгенцию», официальный документ о разводе.

И еще Анастасия поступила в вуз. Один из ее покровителей был настойчиво повернут на идее саморазвития. Он даже оплатил первый семестр обучения, а до второго семестра их отношения не дотянули. Но институт Настя не бросила — студенчество увлекло ее атмосферой умных разговоров ни о чем, небрежной интеллигентностью, аристократической свободой золотой молодежи от материальных проблем.

О том, чтобы найти себе пару среди сверстников на факультете, не могло быть и речи: студенты дерзки, безразличны к отказам, слишком уверены в своей молодости и слишком равнодушны к сторонним судьбам, чтобы подставлять плечи под бремя Настиных забот.