Будь Другом, Свет Мой, или Нега Лакшери-Паскудства (БДСМ, или НЛП)

— Паралипомены? — улыбнулась Анна философскому термину.

— Дополнения, — на всякий случай пояснила Анастасия Ярославна, хотя понимала, что Граница наделила Анну знанием всех слов всех языков всех миров Вселенной.

15. Журналист

Дверь открыли с тактичной неспешностью, но без стука. В кабинет проникли два мужчины и запах перегара вперемешку с ароматом отборного парфюма.

— Свободны? — шеф, как всегда, был слегка на подпитии, голос его звучал вопрошающе-требовательно.

— Безусловно! — отчеканила Анастасия Ярославна, Анна встала и замерла за столом в позе ожидания.

— Выслушайте, зафиксируйте, возьмите на контроль, доложите по необходимости. По возможности — решите самостоятельно, — шеф удалился, оставив парфюм, перегар и незнакомца.

Посетитель улыбался — не заискивающе, как проситель, а в веселом ожидании, как зритель, пришедший на выступление актеров, что служат музе Талии, покровительнице комедии. Анна вновь опустилась в кресло за рабочим столом, Анастасия жестом пригласила незнакомца присесть и заняла место за спиной эмиссара. Поскольку деловой активности визитер не проявлял, Анастасия Ярославна взяла инициативу в свои руки.

— Кого Вы представляете? И какова суть вашего вопроса? — поинтересовалась заместитель бога.

— Кого представляю? — вроде удивился визитер. — Ну, скажем, некое цеховое братство. Но неофициально, так сказать, по собственной инициативе. Мень Всеславович в курсе, мы обсуждаем мой… ммм… вопрос уже в который раз. Вот, посоветовал привлечь вас в качестве сторонних экспертов. Я не против, понимаю, что дело серьезное, не для одного дня.

Посетитель замолчал. Он чуть склонил голову набок и весело, но без намека на флирт, изучал хозяек кабинета. Девушки терпеливо ждали.

— Апперцепции, — наконец начал визитер. — Все дело в них — в апперцепциях.

— Что Вы говорите? — насмешливо прищурилась Анна.

— Именно! — визитер откинулся на спинку стула с видом победителя. — Они субъективны. Они разрозненны, бессистемны, путаны, нелогичны.

— Насколько я понимаю, — осторожно спросила Анна, — речь идет о неких восприятиях? Чьи восприятия Вас беспокоят? И восприятия чего именно? Вы психолог? Или учитель?

— О восприятиях всего и всеми! — широко обозначил проблему визитер. — И я не психолог, и ни в коем случае не учитель. Я — можно так сказать, но с некоторыми оговорками — журналист.

16. Апперцепции и аффирмации

— Вам приходилось выступать перед большой аудиторией? — спросил Журналист, не ожидая ответа. — Наверняка обращали внимание: что бы вы ни говорили, как бы доступно и однозначно не излагали мысль, все равно каждый воспринимает ваши слова по-своему. На основании собственного опыта, своих переживаний, своего «царя в голове».

— А Вы бы хотели во всех головах поселить одного царя — своего? — спросила-подсказала Анастасия. — Или, как Вы сказали, некоего цехового братства?

— Что Вы! Царь и бог у нас один, — улыбнулся Журналист и неопределенно махнул рукой в сторону коридора, по всей видимости, имея в виду Меня Всеславовича. Ну, да, а кого же еще? — И, чтобы поселить его в головах, ранее мы использовали проповеди и книги. Книг было мало. Я бы даже сказал, что это были вариации, пересказы, рассуждения на тему одной и той же книги. И потому было удобно соблюдать единую линию — предлагать правильные апперцепции и закреплять нужные аффирмации.

— Аффирмации? — вновь улыбнулась Анна.

— Подтверждения, — «перевел» Журналист. — Любая апперцепция неустойчива, зыбка и может рассеяться, как дым, если не будет закреплена аффирмацией.

— Говорите проще, — посоветовала Анна.

— Хорошо, — быстро согласился Журналист. — Впечатление должно быть получено из многих источников, таким образом подтверждено и зафиксировано в сознании. Впечатление должно превратиться в некую мантру. Но книга — тот же рассказчик. Самостоятельный читатель зачастую интерпретирует книгу неверно. Его сознанию нужно помочь, направить мысль в правильную сторону. Для этой цели раньше нам служили проповеди. В соответствии со строгим регламентом, по календарю, по часам закрепляли мы базовые идеи в умах миллионов. Но… — посетитель выдержал паузу для интриги. — Но мы не учли субъективный фактор. Проповедников было слишком много.

— Какой кошмар! — ужаснулась Анна и метнула веселую искру подруге.

— Именно! — Журналист обрадовался сочувствию слушателей. — Книга была одна, а вот разночтений — множество. Вы только представьте, сколько войн было развязано из-за этих неверных интерпретаций! Крестовые походы, реконкиста, джихад, инквизиция, избиение еретиков, всякие там ночи длинных ножей и кровавые воскресенья — целые страны, целые народы тонули в крови!

— И все это по причине досадных ошибок проповедников? — с сомнением спросила Анастасия Ярославна. — или в самой книге было что-то не так.

— С информацией, то есть с книгой, было все в порядке. Мы адаптировали ее для разных менталитетов. Как говорят, какой раджа, такой и Джа. Или: какой ху, такой Ктулху. Другими словами, кому — журнал, а кому и газету, — вздохнул Журналист. Подумал минуту и продолжил: