Будь моей Брейшо

Я хочу, чтобы ты носила кольцо, которое говорит, что ты моя.

Ее губы приоткрываются, глаза поднимаются на меня.

– Переверни страницу, детка, – шепчу я.

Она так и делает. К центру следующей страницы приклеено кольцо из белого золота с аметистовым цветком в центре.

Я задираю ее рубашку, чтобы провести рукой по татуировке, спрятанной там. Ви, конечно, не демонстрирует свой живот где попало, но с некоторых пор не старается его скрывать. Она уже не носит джинсы с завышенной талией, и длинные рубашки ей больше не нужны. Если она и стесняется своих шрамов, вы никогда об этом не узнаете. Раньше она хотела скрыть слова, врезавшиеся в ее кожу, слова, которые, как ей казалось, она не заслужила и не могла объяснить.

– Я – якорь. – Провожу кончиками пальцев по татуировке. – Ты – волны, а это наш океан.

– Я хреново плаваю…

Я смеюсь.

– Это неважно, Ви. У каждого якоря есть цепь, за которую можно держаться. Ты можешь держаться за нее, когда почувствуешь слабость или когда будешь ощущать себя одинокой. Все для тебя, красавица моя.

Притягиваю ее к себе, запускаю руку в ее волосы и смотрю ей в глаза.

– Ты говорила, что твоя жизнь началась с фиолетового цветка, и это правильно, что твое будущее начинается так же. Как и мое. Как наше, – шепчу я. – Я, ты и Зо.

Она моргает, и я протягиваю руку, чтобы поймать ее слезинку.

– В нашей семье принято жениться молодыми, но даже если это было бы не так, я бы ввел такую традицию. Будь моей женой, солнце мое. Мы можем оформить все позже, мне все равно, но надень, пожалуйста, кольцо и дай мне обещание.

Она смотрит на тетрадь. Ее пальчики обводят вопрос прямо над кольцом.

Я читаю вслух:

– Так что скажешь, детка, будешь ли ты моей Брейшо?

Виктория отрывает кольцо от бумаги и кладет на раскрытую ладонь. Я беру его и очень медленно надеваю на безымянный палец моей любимой. Это доказательство того, что она всегда будет моей. Потом целую пальчик с кольцом.

Наши глаза встречаются. У Виктории они темнее, чем обычно. Темно-коричневые, мягкие и… дикие, сумасшедшие.

Губы Виктории приоткрываются, она падает на кровать, и я не упускаю возможности сбить градус момента.

– О, моя малышка хочет поиграть!

Она смеется.

– Ты угадал, она хочет. И это наш первый раз, когда мы одни в этом доме.

Мой живот напрягается, тепло распространяется по всему телу, член твердеет.

Я сажусь, чтобы снять ботинки; мой взгляд скользит по моей девочке, которой не терпится, это видно.

– Да? – хриплю я, и она впивается зубками в нижнюю губу.

– Да…

Стягиваю рубашку через голову, делая это очень медленно.

Ее взгляд останавливается на моей груди, плечи напрягаются. Она знает, что я могу с ней сделать, и хочет этого.

Она следит за каждым моим движением: как я расстегиваю ремень, как спускаю джинсы.

Ну вот и все. Хотя нет, остаются боксеры, но с этим мы повременим.

Я снова забираюсь на кровать и обнимаю ее.

Она издает резкое шипение, когда мой стояк упирается в ее живот.

– И как моя малышка хочет провести наш первый час наедине?

Ого! В ее глазах кипит необузданная настойчивость.

– Сорви с меня одежду, Кэп, и не будь нежным.

Черт возьми, не смею заставлять ее просить дважды.

Сажусь, оседлав ее, и кладу руки ей на бедра. Толкаю топ, а сам наклоняюсь и провожу языком по ее коже снизу вверх. Когда я добираюсь до татуировки под линией лифчика, мой член дергается.

Моя.

Она задыхается и крепче прижимается ко мне всем телом.

Этот чертов топ, он мешает мне, и я разрываю его.

И тут же ее пальцы вцепляются в покрывало.

Сдергиваю кружевной бюстгальтер.

Ее груди тяжело вздымаются, набухшие до предела и доведенные до совершенства желанием.

Я не могу удержаться и кусаю ее набухший сосок.

Она стонет, ее руки поднимаются, чтобы сжать мои бока.

На ее модных джинсах есть несколько дырок, и я, просунув руку внутрь через одну из них, массирую внутреннюю часть ее бедра, а когда она дергается, разрываю ткань на хрен, вплоть до промежности.

Ее грудь поднимается и опускается быстрее и быстрее с каждым дюймом приближения моего языка к ее щели.

Ее ноги раздвигаются, вагину прикрывает только тонкая полоска стрингов. Своим горячим дыханием я свожу ее с ума.

Наконец, сдвигаю мешающую мне штуку, беру ее клитор в рот и посасываю.

Она стонет, ее ноги отрываются от матраса.

– О, да, – выдыхаю я. – Моя малышка, черт возьми, хочет поиграть…

Да ну к черту эти ее трусы, пора от них избавиться. Скольжу рукой, стягивая их, а заодно снимаю свои.

Ее руки оставляют меня, я на секунду поднимаю взгляд и вижу, как она теребит свои соски, наблюдая за мной, но мне не до этого, вагина истекает соками, которые я пью, и мои нетерпеливые пальцы стремятся к дырочке у нее в попке.

Ее ноги раздвигаются еще шире, и мой член предвкушает продолжение. Но я пока повременю, поиграю с ней еще немного.

Я приподнимаюсь, а она тянет подбородок, чтобы сократить дистанцию. Приоткрывает губы, но за секунду до того, как мой рот должен был встретиться с ее, я быстро погружаюсь в изгиб нежной шеи.

Она издает тихий стон, и я сдерживаю дрожь, целуя ее от плеча до линии волос.