Будь моей Брейшо

Не знаю, какой смысл уловила Мейбл в моих словах, но она говорит:

– В этом нет ничего плохого, по крайней мере, сейчас. Дай ему время, он найдет кого-нибудь, и сама мысль поделиться покажется ему скверной… – Она замолкает, убедившись, что поймала мой взгляд в зеркале. – Брейшо требуется много усилий, чтобы понять это.

– Да ты просто пифия, – я хмуро смотрю на дорогу.

– Да, мой мальчик, я все верно сказала. В ту секунду, когда щелкнет в мозгах, все закончится мгновенно и навсегда.

– Это обнадеживает, мисс Мейбл.

Мой отец смеется, и Мейбл тянется вперед, чтобы шлепнуть его по плечу.

– Ну-ка, перестань. Ты знаешь историю о вороне и волках, – говорит она.

Конечно, мы все знаем.

У них одна миссия: защищать свой дом. Ворон поведет волков, волки уничтожат всех, кто угрожает им. Сплоченная команда.

Сначала я думал, что это судьба моего брата и Рэйвен, но, очевидно, Мейбл думает о большем.

– Мы, Брейшо, – снова начинает она, – мы – волки. Когда мы решаем, что хотим чего-то, это становится нашим. Пути назад нет, мы не передумаем. Это написано на небесах и выгравировано на стенах ада.

– Я еще не принял никакого решения, – говорю я.

Она кивает и остаток пути молчит.

Через тридцать минут мы подъезжаем к дому. Отец вылезает и помогает Мейбл выйти из машины. Она подходит к моему открытому окну и смотрит на меня с суровым выражением лица.

– Возможно, ты еще не принял решения, но эта девушка уже все решила.

– Почему это имеет для меня значение?

Она говорит не сразу:

– Я сказала, если Брейшо хочет, Брейшо получает.

Я хмурюсь.

– Виктория не Брейшо.

Мейбл ухмыляется, гладит меня по щеке и уходит.

– Зачем она это делает?

– Ты имеешь в виду, зачем заставляет тебя задуматься и оценить то, чего у тебя нет? – Отец вздыхает, как будто я не выучил уроки. – Это то, что делают матери и бабушки.

Я киваю и отвожу взгляд.

Мейбл нам ближе всех.

Глава 9

Кэптен

От стука в мою дверь мышцы напрягаются, но раздается смех Рэйвен, и я немного расслабляюсь.

– Черт возьми. – Она проходит и садится на край моей кровати. – Волнуешься, Пакман?

Я усмехаюсь:

– Ты пришла со мной поговорить?

– Зоуи еще спит?

– Да… Никак не могу решить, разбудить ее или не стоит. Она привыкла видеть меня каждое утро. Думаешь, она расстроится, когда проснется, а здесь будут только мой отец и Мейбл?

– Не знаю, Кэп. – Она смеется, но в ее смехе я слышу беспокойство.

Протягиваю руку, и она тянется, чтобы взять мою. Рука холодная, значит, точно волнуется.

– Прекрати, – успокаиваю я. – В конце концов мы разберемся с этим родительским дерьмом. Я и Зо, ты, Мэддок и ваш ребенок.

– И Ройс, и Ролланд, и Мейбл. – Она словно отмечает каждое имя галочкой.

Я хихикаю:

– И они тоже.

– Почти уверена, что Ройс думает, будто Зоуи и этот мяч, который я ношу в животе, в равной степени принадлежат ему.

– Почти уверен, что это именно то, что он думает.

Рэйвен улыбается, оглядывая мою комнату.

– Думаю, для него это к лучшему. Раньше он был другим, не отрывал головы от своего телефона и все такое.

– Согласен.

Из нас троих Ройса труднее всего расколоть, но Зоуи это сделала мгновенно. И, учитывая слабость моего брата к Рэйвен, их с Мэддоком ребенок уже заслужил его любовь. Мой брат предпочитает детскую невинность, непосредственность. Он доверяет ангелам, потому что с ними не надо быть начеку, как со всеми остальными.

Рэйвен откидывается на локти.

– Пусть поспит. Зоуи маленькая, вреда не будет, верно? Уверена, Мейбл знает, что делать. Подожди, – приподнимается она, – а что, Зо уже слишком большая для дневного сна?

Я смеюсь.

– Нет, днем она еще спит. У меня есть полный график, составленный Марией, и я все это время пытался придерживаться его. Но я заметил, что Зоуи спит дольше с того дня, как вернулась домой.

– Может быть, это потому, что она дома?

– Может быть.

Я хожу по комнате и думаю о Марии. Она заботилась о Зоуи и скрывала ее от меня, когда моя семья боролась против Грейвенов и разных придурков, поддерживающих их клан. Черт возьми, не могу поверить, что Виктория ни разу не проговорилась о моем ребенке, не говоря уже о том, что она подружилась с девочкой. Она скрывала это до тех пор, пока ее не вынудили признаться в этом. И даже когда мы стали ей доверять, она молчала. Это самая дерьмовая часть. Почему она предпочла хранить секрет?

Рэйвен задает мне именно тот вопрос, который вертелся у меня в голове с тех пор, как десять дней назад я принял решение оставить Викторию здесь:

– Что будем делать, Пакман?

Я вздыхаю. Входит Мэддок и опускается рядом с женой. Она кладет голову ему на плечо и пристально смотрит на меня, ожидая ответа.

– Понятия не имею, – признаюсь я. – Может быть, это была плохая идея.

– Нет. – Ройс входит следующим, плюхается на другую сторону кровати и тянется, чтобы положить ладонь на маленький животик Рэйвен. Мэддок шлепает его по руке, вызывая смех Рэйвен.

Я двигаю компьютерный стул и сажусь перед ними.

– Любое ее перемещение – мы следим за ней. Но она должна быть здесь, – рубит Ройс.

За ней уже давно не присматривают, и мы все это знаем.

Мэддок смотрит на меня и прямо говорит то, что мы все пытаемся игнорировать: