Будь моей няней

Я не стала слушать, как Дилетта рассыпается в благодарностях, отправила ее претворять свои планы в жизнь, а сама упорхнула к Элли и ее отцу.

— Спасибо, граф, вы можете идти, — запыхавшись, подбежала я к нему.

— Да у вас тут хорошо, я, пожалуй, посижу поработаю с вами. Вы не против?

И опять как будто смеется надо мной. А я только что заметила бумаги в его руках.

— Как я могу быть против, мэллорд? — чопорно ответила я и отвернулась от него к Элли.

Той надоело играть в облака, и она потребовала новую игру.

— Зачем приходила эта девушка? Хотела, чтобы вы передумали насчет ее и взяли на работу? — поинтересовался граф.

— Нет, она сообщила, что остается в Магис гратуме и станет грумером. Приглашала на открытие салона и стать ее клиентами. Так что Фуня скоро расстанется со своими любимыми неприкасаемыми колтунами.

Фуня как раз носился рядом, охотясь на маленьких птичек, прыгавших по газону. При моих словах, словно подслушав, неодобрительно покосился и фыркнул, мотая головой.

Я рассмеялась и поймала задумчивый взгляд графа. Я, сглотнув, отвернулась. Синева его глаз контрастировала с голубым небом. Радужка сегодня имела насыщенный кобальтовый оттенок. Смотреть спокойно в эту синеву было невозможно. Тревожный цвет. Вот прямо не мое это. Настолько не мое, что не сидится ровно под его взглядом. Тянет вскочить, что-то сделать, станцевать, например, пробежаться по газону босиком и, раскинув руки, подставить лицо светилу, а шею под взгляд графа. М-да…

— Мэлл Имма, ты заснула? — требовательно окликнула меня Мирелла.

— Не ты, а вы, — машинально ответила я, выныривая из своих грез.

Мне как Фуне требовалось помотать головой, прогоняя глупые мысли и фантазии.

— Во что будем играть? — теребила Элли.

— Давай понаблюдаем за птичками, — предложила я. — Ты о них теперь знаешь больше. Скажи, вон там кто скачет? — указала я на золотистую овсянку, выискивающую себе пищу в траве.

— Это овсянка, — гордо ответила Элли. — А вон прыгает крапивник. А на ветке я видела лесную завирушку… А вот желтоголовый королек…

Какое-то время мы обсуждали птиц. Граф как будто бы уткнулся в бумаги, но я не видела, чтобы он их перелистывал. К тому же чувствовала на себе его прожигающий взгляд, даже не поворачивая головы в его сторону.

— А теперь мы что будем делать? — капризно спросила Элли, когда мы обсудили всех птичек.

— А теперь мы с мэлл Иммой поиграем в бадминтон, нам надо немного размяться. А ты будешь судьей. Считай очки, потом присудишь одному из нас победу.

— Нет, так неинтересно. Вы будете играть, а я смотреть. Это нечестно, — заныла Элли.

— Тогда давай поиграем в птичью семью. Ты будущая мама птенцов, которая должна высиживать яички в гнезде, — предложила я компромисс.

Глаза Элли загорелись.

— А где мое гнездо? И где мои яйца?

— Гнездо мы тебе соорудим из пледа, — стала я подтыкать вокруг нее плед так, чтобы было похоже на гнездо. — А яйца пусть будут воображаемые.

— Нет, я не хочу воображаемые! Я хочу настоящие!

— Мм… ладно…

У меня появилась идея, чем занять капризулю, и я, оставив Элли с отцом, понеслась на кухню.

Вернулась с яйцами, которые разложила вокруг Элли:

— Осторожно, не разбей. А вот тебе задание. Чтобы накормить будущих птенцов и других птичек, надо очистить зерна от шелухи.

Я вручила ей один большой таз, в котором была смешана разная крупа, фасоль и кукуруза с шелухой и всяким мусором, и несколько мисок.

— Сюда овес, сюда фасоль, сюда кукурузу, сюда пшено… — перечисляла я и показывала на миски. Все, ребенок занят надолго. К тому же, говорят, пальчиками работать полезно.

Элли увлеченно занялась делом и надолго притихла. Лишь пыхтение и сопение, если прислушаться, раздавались с ее стороны. А мы с графом в свое удовольствие играли в бадминтон, время от времени поглядывая на склоненную над мисками черноволосую головку.

Глава 39 ПАРТИЯ В БАДМИНТОН И АУКЦИОН НЕДВИЖИМОСТИ

— Граф, хватит мне поддаваться. Так нечестно и неинтересно, — передразнила я Элли. — Неужели я так плохо играю, что мне требуются поддавки?

— Нет, я просто предпочитаю порадовать женщину сладкой победой. Уступив в мелочах, так приятно выигрывать в большем, — многозначительно сказал граф, подавая пас.

— Я порадуюсь честной победе, — делая вид, что не замечаю намеков, отбила я.

— Вы любите выигрывать, Имма? Любите верховодить? — Следующий его удар ракеткой и волан в мою сторону.

— Только на скачках, — чуть не промахнулась я.

— Можно ли мужчину сравнить с конем? — полюбопытствовал граф, с легкостью отбив мой пас.

— Только если в плане объезженности и смирности. Есть также мужчины дикие и упрямые, готовые всегда сбросить своего партнера, как лошадь наездника.

— И к какой же категории вы отнесете меня, Имма?

— Почему вам нравится сравнение с конем, граф? — уже из последних сил отбила я волан, чувствуя, что следующий пас могу и пропустить.

— С жирафом как-то не хочется, — легко, словно играючи, отбил граф.

Я засмеялась и таки пропустила удар.

— Ну вот, граф, так тоже нечестно. Рассмешили, и я промахнулась.

Граф приблизился ко мне с соблазнительной улыбкой.