Будь моей няней

— Элли, ты бы их все равно не высидела, — укорил ее отец.

— Так, Пэм уже дома, значит, время обеда и приема лекарств, — хлопнула я в ладоши, прекращая этот гам.

Отец схватил все еще возмущающуюся проступком сестры и несправедливостью черствых взрослых Элли и понес в дом. А я утешала Пэм, которая пострадала ни за что ни про что, объясняя ей про игру в птицу и стряхивая прилипшую скорлупу с платья.

Глава 40 ВОЛНИТЕЛЬНЫЙ УЖИН

Вечером мы в волнении ждали ужина с друзьями Камиллы. Ну, то есть граф волновался, а я переживала за его реакцию и уговаривала, прежде чем что-то сделать и сказать, набрать в рот воды и сосчитать до ста.

— Этот ужин служит тому, чтобы с Камиллой сблизиться, а не отдалиться еще больше, — напомнила я ему.

Он бросал на меня недовольные взгляды. Как и все властные мужчины, граф не любил, когда его отчитывали, делали замечания или учили.

С капризничающей Элли, которая возмущалась тем, что столь важное событие произойдет без ее участия, остались Гаврилитта с Зоршуллой, так как Женуария и Ливия были заняты одна ужином, другая сервировкой.

— Это же только первая встреча. Потом друзья Камиллы будут постоянно к нам приходить, — успокоила я девочку.

— Это Дейв, это Альберто, — представила Камилла своих сокурсников, когда они появились в доме.

— Это папа, это моя сестра Памела, — представила мальчикам Камилла своих родных, а поскольку я маячила рядом, небрежно и нехотя процедила: — А это наша гувернантка.

Дейв быстро всех поприветствовал, пока Альберто рассыпался в любезностях:

— Мэллорд граф, позвольте выразить восхищение вашими научными разработками. Моя мама обожает грелкоплед и грелкообувь. А сам я пользуюсь вашей рисовальной доской и не могу нарадоваться. Я прослушал все ваши лекции в академии… — заливался соловьем Альберто.

А я покосилась на графа. Это он изобрел грелкоплед и грелкообувь, которую в народе прозвали грелкотапками? Благодаря техномагии обычный плед, стоило его включить, моментально нагревался и дарил тепло сразу, как только в него закутаешься. Грелкотапки представляли собой огромный сапог, в который можно было поместить обе ноги, и там внутри также циркулировало тепло, моментально согревающее озябшие конечности. Для многих стариков они стали натуральным спасением, поскольку могли прогревать ноги столько времени, сколько необходимо. А не надо было менять, к примеру, остывшую горячую воду в тазу, что обычно использовалась для этих целей.

Это не так давно появившееся новшество уже приобрело популярность в огромных масштабах. Даже я купила себе грелкоплед для холодных летних и осенних вечеров, когда еще нет смысла возиться с отоплением, но уже становится зябко без движения. И грелкотапки — греться, когда в начале осени зарядят дожди. Здесь, на западе, они были особенно затяжными. После того как вымокнешь, как приятно засунуть ноги в пушистый и теплый сапожок, окутаться грелкопледом и моментально согреться.

Те изобретения, которые делали быт людей приятней и лучше, в моих глазах простого обывателя, лишенного магии, были куда ценнее, чем многие великие изыскания, которыми занимался тот же профессор Бэконатти.

— Спасибо, — нашел в себе силы вежливо ответить граф. — Рисовальную доску я в свое время придумал для Камиллы. Жаль, что она перестала рисовать.

— Камилла рисует? — восхищенно воскликнул Альберто и обернулся к сконфузившейся от замечания отца девушке: — Камил! Почему ты не говорила об этом?!

— А ты не замечал смешные рожицы на полях ее конспектов? — ехидно заметил Дейв и лукаво сверкнул глазами.

Камилла вспыхнула и недовольно посмотрела на Дейва. Повернулась к Альберто:

— Я рисую… иногда… Может, уже пойдем к столу?

— Да, конечно. Вот, Камилла, это тебе. — Альберто протянул ей один из двух букетов, которые держал в руках, — шикарный, в котором не сосчитать цветов. Второй, поменьше и попроще, он протянул Памеле: — Это вам, юная мэлл.

Памела смущенно приняла букет и зарылась в него лицом. Альберто повернулся и с сожалением глянул на меня:

— К сожалению, мне не сказали, что будут присутствовать еще мэлл. — В его голосе послышался упрек Камилле. — Но тогда мы поступим так…

Он жестом фокусника вытянул две розы из букета Камиллы. Одну розу протянул мне. Вторую умудрился впихнуть мимо проходящей Ливии. Та взглядом показала положить розу на поднос, с величественным и невозмутимым видом поблагодарила и поспешила дальше в сторону кухни.

Я тоже вежливо поблагодарила молодого человека, стараясь не замечать, как перекосило от его поступка Камиллу.

За столом Альберто непринужденно вел беседу и удерживал всеобщее внимание. Рассказывал об учебе, вспоминал какие-то их с Камиллой совместные истории, задавал вопросы графу о его работе — в общем, вел себя идеально в роли того, кто хочет понравиться отцу своей девушки.